История старшины Юрия Лысенко, исполняющего обязанности командира Стрелковой роты 39-го батальона теробороны, не похожа на другие геройско-патриотические истории об «Иловайском котле». Его рассказ на телевидении исказили до неузнаваемости с помощью монтажа, подав информацию с лучшей стороны. «Правда должна быть раскрыта, - уверен Лысенко. - Может, что-то я преувеличиваю, но это моя точка зрения».
39-й батальон охранял блокпосты под Иловайском. Долгие будни под обстрелами, несъедобные сухпайки, ребята, которые служили и боролись каждый день. Генерал, питавшийся за счет солдат мясными обедами. Выход из «котла» с тайным разделением на две колонны, переговоры с россиянами, внезапные атаки и бегство командования, которое оставило бойцов на произвол судьбы.
Лысенко не боится говорить открыто: «Много ребят обиженных на него (на командующего войсками сектора "Б" и оперативным командованием "Юг" генерала-лейтенанта Руслана Хомчака – LB.ua). За это должен кто-то ответить. За халатность под Иловайском, за гибель людей. Это была борьба с надеждой, что Иловайск мы освободим – но этого не произошло. Вовремя не подошла подмога, которую обещал генерал. Он врал, рапортуя наверх, что город уже взят».
Эта откровенная история может стать сюжетом для книги или кино. Или свидетельством в честном расследовании обстоятельств трагедии, которая унесла жизни сотен людей.
Юрий Лысенко (справа) с бойцами Стрелковой роты 39-го батальона теробороны в Днепропетровске
Блокпост в Многополье
Многополье - поселок буквально в 5 км от Иловайска по прямой. Город хорошо просматривался с нашего блокпоста. Вечером зажигаются огни, и пол-Иловайска у тебя как на ладони. Вообще, Иловайск - это высота, и она находилась за лесопосадкой, которая ее защищала. Это была неприступная крепость. Мы наблюдали, когда туда возили жидкий цемент для строительства баррикад. И ребята, которые ехали туда из "Днепра", "Азова", "Донбасса", чтобы разбить эту баррикаду, стреляли из танка бронебойными снарядами. Снаряды просто отлетали и не пробивали этот цемент. Настолько толстый и прочный был этот монолит, что его нужно было брать только обходными путями.
И было решение командования и комбатов - атаковать город с двух сторон, с востока и с запада. Первыми туда проходили "Днепр", "Донбасс", "Азов" и 40-й батальон. Они шли через лесопосадки, через все препятствия, заходили в город - но под шквалом огня, а там было очень большое сосредоточение войск - они оттуда выходили. Они боролись где-то 3 дня, и после множества неудач выставили блокпосты и продвигали их полностью на окружение Иловайска.
Там, на перекрестке в Многополье, 1 августа мы одними из первых поставили наш блокпост. У нас был номер 3906, или 6-й блокпост 39 батальона. У меня было 2 взвода Стрелковой роты (1-й и 2-й) и пятеро зенитчиков, которых ко мне прикомандировали, всего 37 человек. А третий взвод был на блокпосту №5.
Через нас проходили все батальоны, которые туда направлялись атаковать - другой дороги просто не было. Все с нами общались и меня все знали в лицо. У меня был позывной Пасечник.
Еще перед Многопольем, когда нас кинули под Кутейниково, пришло указание прислать людей на обучение работе с артиллерией. С каждого подразделения выделялось по три человека в Черкасское, чтобы они овладели этой специальностью. Я с роты отправил 6-7 человек, чтобы они обучались - и буквально через две недели они вернулись в подразделения свои уже с артиллерией и снарядами. И 93-я бригада каждому подразделению выделила ЗЭУшки, как мы их называли - зенитно-ракетные установки противовоздушной обороны. Для работы на них бригада давала своих ребят обученных, поскольку на ЗЭУшку надо было учиться дольше. Тогда уже веселей стало у нас на блокпосту. Когда вечером начинался обстрел - мы в ответ могли отвечать огнем, огрызаться не только автоматами, а уже и пушками.
Зенитно-ракетная установка на блокпосту 3906, зенитчик. Справа - Сергей Нестратенко
Постепенно из Иловайска по нам уже начали стрелять не только минометы, но и «Грады». Ночью машину «Град» очень здорово было видно, она была легкой мишенью для пушкарей. Саша Самосадов и Сергей Мороз были на пушке. Самосадов - парень вообще уникальный, очень способный. Он мог изучать любое дело, переучиваться, считался вундеркиндом. Было ему около 25 лет. Пока мы там стояли, за месяц, три системы «Град» он прямым попаданием вывел из строя. Когда только начинался обстрел, «Град» выпускает ракеты - он ждет моей команды - прицел, готов, огонь - и с первого выстрела попадал, даже лоток не успевал вылететь из «Града», как он взрывался. Мы тогда шутили между собой - если первую атаку погасили – значит, можно смело спать спокойно до утра, даже без охраны.
Кроме «Градов», Самосадов погасил еще 2 точки в городе. Первыми - то ли склады, то ли автопарк противника, как мы узнали позже от разведки. Парень поразил их одним снарядом. Вторая точка была - центр города, ориентировочно, штаб. Сутки горело это место черным пламенем. Так он стрелял около месяца. Потом, когда увидел, что ребят из Иловайска вывозят мертвыми, конечно, очень испугался. И говорил: "Юрий Валерьевич, мы выйдем отсюда или нет?" Я всегда его подбадривал: "Саш, не переживай, мы выйдем отсюда, все будет хорошо, все нормально". Мы ведь не знали, что нас впереди ожидало просто пекло.
В осаде
19 августа я заметил, что противник стал стрелять интенсивнее. Со стороны Амвросиевки, Иловайска и Харцизска - и прицельно начали обстреливать Кутейниково. На то время в Кутейниково наш тыл прикрывали 5-й Ивано-Франковский батальон теробороны и 28-я механизированная бригада.
Валерий Майоров, рядовой Стрелковой роты
28-ая бригада была сильно разбита, особо наш тыл они бы не защитили. Но у них хотя бы была бронетехника. А 5-й батальон - он вообще был без бронетехники и без ничего. Но мы знали, что они у нас сзади, и они хоть как то могли бы сообщить, что их атакуют и они уйдут с блокпоста. Этого не было. Когда русские подошли к ним и сказали, что дают 4 часа на то, чтоб они ушли с блокпостов 5-й батальон молча снялся ночью, сел в автомобили и уехал, не предупредив нас, что в тылу никто не остается. Потом уже мне командир одной из рот 28-й бригады позвонил и сказал: "Юра, извини, мы уходим с блокпоста, иначе нас всех убьют". Спасибо ему за это.
Два дня «Градами» и «Ураганами» обстреливали поселок Кутейниково. Именно блокпосты, в том числе, тот, который у нас сзади находился. Мы потом поняли, что их просто выдавили дальше в тыл. Со стороны Амвросиевки зашли русские войска. Сняли мой 5-й блокпост, взяли в плен до 30 человек, которые там находились, и расстреляли блокпост номер 4. Это был блокпост 2-й роты охраны (39-го БТО – LB.ua), Димы Прохорова. На 4-м блокпосту из 25 или 30 человек только четверо смогли спастись, остальные все остались там, на поле боя.
Русские зашли к нам в тыл, вышли на Новый Свет и Моспино, и взяли нас в тройное кольцо.
Тогда я уже знал точно, что это русские –во-первых, бронетехника армейская была. И были первые пленные, солдаты, одетые в русскую форму камуфляжную, были нашивки, татуировки именно их ВДВ.
Нас окружили, но генерал Хомчак продолжал заставлять ребят идти в атаку на Иловайск. Буквально 25 числа он отрапортовал в Киев, что Иловайск под нашим наблюдением, в городе уже установлен украинский флаг, опасности нет.
Генерал Руслан Хомчак
На тот момент отделения "Днепр-1" и "Донбасс" только взяли окраину города с западной стороны и доходили до центра. Я звонил в свой штаб (к генералу Хомчаку - LB.ua), там сказали, мол, держитесь, у нас информация не подтверждается, пропала связь только с 4 и 5 блокпостом. Потом я позвонил Юре (Юрию Рунову, командиру роты, который находился в госпитале в Киеве – LB.ua) и сказал, что мы в кольце.
В тот же вечер перезвонил мне полковник Макаров - это наблюдатель 39-го и 40-го батальона. Хотел узнать обстановку. Он тоже находился при штабе Хомчака и частенько приходил к нам, брал бойцов на выполнение каких-либо заданий. Я сказал: «Это правда, мы в окружении, и если есть какая-то реальная помощь, то помогите просто».
Уже тогда стреляли не по Кутейниково, а перенесли огонь на наш блокпост. Каждые полчаса была бомбежка. Сначала минометы, потом система «Град», потом опять минометы, потом САУшки, потом пошли «Ураганы», ракеты… Всего обстрел длился около полутора недель, и по нарастающей - с каждым днем все сложнее и сложнее.
Мы были хорошо укреплены. Бревнами в окопах укладывали потолки непробиваемые. И мы держались довольно долго и надежно. Я даже поддергивая ребят, говорил: «Это ваши самые лучшие блиндажи, самые надежные, самые прочные и по науке – наконец-то вы хоть чему-то научились в этой военной жизни». Мы смеялись, пытались поднимать себе настроение.
Связи практически не было – мобильные работали плохо и прослушивались, раций катастрофически не хватало и, к тому же, они не покрывали всю зону действий. Мы говорили по мобильному с комбатом - сообщали после бомбежек о ситуации, о раненых. Комбат сообщал обстановку наверх, требовал, чтобы нас вывели оттуда - но Хомчак отказывался это делать.
Я сделал следующий вывод. Все батальоны, которые там находились: "Днепр", "Азов", "Крым", "Донбасс", "Шахтерск", 40-й, 39 батальоны - он специально их бросал на уничтожение, без бронетехники, с малыми боеприпасами. Когда люди возвращались после боя в Иловайске, они обращались ко мне, слезно просили дать боеприпасов. Мы, конечно, делились. При этом Хомчак о боеприпасах умалкивал. Снабжения вообще не было. Ребята отстреливались тем, что захватили в бою.
Бойцы добровольческих подразделений на блокпосту 3906
По состоянию на 25 августа техника была разбита почти вся. Остались только единичные автобусы, которые мы смогли спрятать. Тогда Хомчак якобы вступил в переговоры с русскими о выводе подразделений, которые там находились. И дал команду всем подразделениям готовится к выводу по «зеленому коридору».
В течение месяца, пока мы там находились, частям, которые ходили в атаку, удалось захватить около 15 русских военнопленных и несколько единиц техники: танк, несколько БМП. Все это мы должны были отдать, чтобы нам дали «зеленую дорогу».
«Зеленый коридор»
29 августа мы из остатков автомобилей собрали колонну. У меня остались один ЗИЛ, один Газон, подцепили две пушки, ЗЭУшку подцепили, был один уазик. Мы не знали тогда, что Хомчак сделал 2 колонны. Он пошел в первой, а мы - во второй колонне. Вторая (с позывным «Ветер» - LB.ua) не знала о первой (позывной «Булава» - LB.ua).
В первой колонне было человек 300-400: полностью штаб Хомчака, полковник Макаренко, Береза Юрий Николаевич, его несколько человек, еще был кто-то из 93-й бригады, минометчики. И бронированная техника: приблизительно 4 танка на охране колонны, штук 6 БМП – хотя точно не скажу.
Вторая колонна состояла батальонов "Шахтер", "Донбасс", "Днепр-1", 40-й батальон, наш 39-й, "Азов", "Крым" – около 600-700 человек, в основном, добровольцев. И точно помню - были всего 3 рации: одна в головной машине (это были один танк и 3 БМП), вторая у меня, и третья в хвосте колонны. По рации Хомчак постоянно переговаривался с головной машиной. Он говорил с со своим помощником из штаба, а в то же самое время помощник общался с русскими, и все эти разговоры передавал Хомчаку.
Бойцы Донбасса готовятся к отъезду
Русские рассчитывали, что все пойдет по плану. Мы выстроились колонной, встретились парламентеры, начали обсуждать переход. Надо было ждать подтверждения от русских - и они просили подождать 15 минут буквально. Этот его заместитель передает Хомчаку, что русские просят подождать, потому что переход согласуется на высшем уровне. Хомчак в ответ сказал, мол, мне некогда ждать, мне надо спешить. В приказном порядке – все по-боевому, прорываемся и будем атаковать русских.
Этот приказ был выполнен. Головная машина пошла в атаку. Естественно, русские начали стрелять в ответ. А батальоны наши были наполовину обезоружены - они большинство боеприпасов уже спрятали, запаковали для перевозки. Осталось только то, что носили на себе – автоматы, в основном.
Естественно, колонна на полном ходу выдвинулась с поселка. И никто не знал, что нас будут атаковать. Дорога была узкая – обычная сельская дорога, где впритирочку машины расходятся. Слева и справа поле. И на 200 м с обеих сторон, как мы потом узнали, поле было заминировано. Русские знали, что мы могли атаковать или нарушить договор. Они заминировали полностью все поля, поставили в лесопосадках свою технику и минометы, и были готовы. Когда начался обстрел – пошли в машины прямые попадания минометов и танков. Мы с моими ребятами были в конце колонны. Получилось так, слава Господу, что мы проскочили до Червоносельского, это буквально 4 км от Многополья. Я был на уазике, за мной ЗИЛ и остальные, приехали под село – и я уже узнал, что мои два человека погибли. Это Саша Самосадов и Сережа Нестратенко. Саша получил осколок в затылок и на месте скончался. А Сережа – его ранило, он полз по полю и рядом