Уже более двух лет в оккупированном Россией Мелитополе продолжается постоянная "фильтрация" населения, которая часто заканчивается преследованием и незаконным заключением тех, кто выражает проукраинские взгляды или просто является украинцем.
Похищения гражданских, к сожалению, уже давно стали привычным делом во временно подконтрольном рф городе - количество пленных идет на сотни. Один из пленников Кремля - Константин Зиновкин. Мужчина находится в неволе почти год. Его жена - Люсьена Зиновкина в интервью "Буквам" рассказала о хронологии исчезновения мужа и обвинениях в терроризме, коммуникации с оккупационными инстанциями, а также о незыблемой гражданской позиции и о том, какими бывают письма из заключения.
"Я уезжаю за границу, а он остается с мамой и бабушкой"
По образованию Константин является инженером, но еще с раннего детства он занимался танцами. В 2012 году он познакомился со своей будущей женой Люсьеной. И уже в следующем году они по контракту попали в Китай, где, не считая незначительные паузы на возвращение домой, работали три года.
Находясь за границей, пара работала с идеей, что часть заработанных денег они смогут выделить на будущий бизнес - металлообрабатывающую мастерскую. Вернувшись в Мелитополь, Костя начал постепенно идти к своей мечте, приобретя еще один гараж.
В 2021 году пара решила снова поехать на заработки - на этот раз в Шотландию собирать клубнику. В декабре того же года вернулись домой.
- На момент полномасштабного вторжения я поехала на актерские курсы в Киев, поэтому 24-го февраля мы с Костей оказались в разных городах. Российские войска вошли в Мелитополь в первые дни, поэтому мне не было смысла возвращаться, а Костя не хотел выезжать. Поэтому было принято решение, что я еду за границу, а он остается со своей мамой и бабушкой, которая является лежачей после перенесенного инсульта. Больше года Костя находился в оккупации, - рассказывает Люсьена.
Постоянно слышала: "У нас таких нет"
12 мая 2023 года мужчина вышел из дома утром и больше не вернулся. Однако буквально через двадцать минут после того, как он ушел, мать Кости услышала, что кто-то открывает дверь его ключом. Однако вместо сына там стояло трое мужчин в гражданской одежде и в балаклавах. Они сообщили, что Костя задержан за "нарушение режима", но якобы ненадолго.
- Они перерыли всю квартиру, маму Кости держали отдельно, то есть она сидела на кухне, ее заставили писать биографии всех членов семьи, кто чем занимается, какие контакты с Украиной имеет и тому подобное. Они просто хотели ее чем-то занять, пока осуществляли незаконный обыск. Далее они забрали ее в комендатуру, держали там несколько часов и отпустили. Что бы вы понимали, прошел год, а она до сих пор не заходит в комнату, где был обыск..., - вспоминает девушка.
Прошло несколько дней, но Костя не вернулся домой, поэтому его мать решила идти в "военную комендатуру", где уверяли, что ее сына у них нет. Далее отправили в полицию, откуда ей уже сказали идти в росгвардию. Там женщине ответили, что они якобы не задерживают гражданских. Мать Кости больше месяца ходила от инстанции к инстанции и постоянно слышала одну фразу: "У нас таких нет". В середине июня к ним домой снова пришли с обыском.
- То есть, к нам приходили с обыском не один раз и я могу предположить, что даже когда мамы Кости не было дома, они тоже могли наведываться, ведь у них были ключи от квартиры. Ну, вот в середине июня пришли снова, уже с открытыми лицами, якобы два следователя, но свои удостоверения не показывали. Дальше пришли какие-то бабушки, которые были якобы понятыми. Тогда эти "следователи" уже в последний раз осуществили формальный обыск, пофотографировали и все записали. Сообщили, что Костю задержало ФСБ и он признался, что якобы хотел взорвать человека. Сказали и о том, что он находится в Приазовском отделе полиции, что в 20 километрах от Мелитополя. На следующий день мать Кости собрала пакеты с едой и одеждой и поехала туда. Действительно, в списке была фамилия Кости, поэтому передачку приняли. Таким образом, она ездила к нему еще дважды, однако на третий раз ей сказали, что Костю перевозят на Чонгар..., - продолжает жена пленного.
Пытался убежать от реальности
Люсьена не исключает мысли о том, что ее мужа могли похитить по наводке кого-то из местных. Константин имел проукраинскую позицию, что недопустимо в оккупированном городе.
- В тот день, когда задержали Костю, забрали еще нескольких человек. Это был как раз период перед контрнаступлением. И тогда в Мелитополе была массовая истерия, потому что им надо было максимально много людей вычислить. Тех, что "предатели", - говорит девушка.
Во время оккупации Константин не работал, но ездил в мастерскую, чтобы чем-то занять руки и голову. Он не имел целью зарабатывать там деньги - они жили с мамой на сохранение, не получали ни пенсии, ни зарплаты от России.
- Также Костя активно занимался нашей дачей, он мне даже присылал фото, где обычный такой листочек в линию и там нарисована схема, какие деревья он посадил. Мы очень хотели иметь сад. И он делал все для реализации этого плана, это стало его отдушиной. Он не работал, а просто хоть как-то пытался убежать, видимо, от реальности, - объясняет жена.
Обвинение в терроризме
Шло время и Люсьена начала писать обращения к российской стороне, в частности в Министерство обороны, в Генеральную прокуратуру. От второй инстанции она получила официальный ответ по поводу того, что ее мужа внесли в списки террористов и экстремистов в начале июня.
- Также писала в так называемый ДНР, ЛНР, в Крым. Именно в Крыму мне ответили и сказали, что мой запрос перенаправят в соответствующие структуры. Впоследствии мне пришел ответ от Мелитопольской прокуратуры, где говорилось, что 30 мая против Кости открыто уголовное производство по статье 205, часть два и статье 30, часть третья - это терроризм и подготовка к преступлению. Там говорилось о том, что он находится сейчас в СИЗО в Чонгаре, Херсонской области, - продолжает девушка.
Тогда мама Кости поехала на Чонгар с передачей. С августа 2023 по январь 2024 он находился в Чонгаре. Раз в три месяца его привозили в Мелитополь на суд. Однако каждый раз на этом суде продлевали меру пресечения содержание в СИЗО. То есть, фактически, дело не рассматривали, потому что якобы еще собирали доказательства.
- Еще, с того момента, как Костю перевезли на Чонгар, он начал писать письма. Мы, к сожалению, не сразу их получали, потому что произошло недоразумение с почтальоном, которая оставляла письма в общем ящике дома, которым никто не пользуется. Когда мама выяснила это, то нашла в этом ящике сразу три письма от Кости..., - рассказывает Люсьена.
Несвобода слова
Когда родные читали эти письма, понимали, что они точно были написаны рукой Кости, но так же знали, что они проходят цензуру. Было трудно понять, где его мысли, а где ему сказали что-то написать.
- Например, относительно того как их кормят. Было, что он нахваливал прям эту еду. Честно, не понимаем. Но в некоторых вещах я чувствую своего Костю. Особенно, когда он пишет, что счастливчик, поэтому все будет хорошо. Каждый раз благодарит за передачки, особенно за какао, потому что говорит, что для них с ребятами это какой-то особый ритуал. Он не называет имена тех, кто находится на содержании вместе с ним, но говорит, что компания собралась очень интеллигентная, - продолжает рассказ Люсьена.
К счастью, семья имеет возможность отвечать на эти письма. Это происходит так: часть письма пишет жена, отправляет маме текстом, она переписывает, пишет свою часть и затем отправляет. Письмо доходит примерно за месяц, однако мама Кости подстроилась под наши реалии и отправляла его в Чонгаре, когда привозила посылку. То есть, буквально 5-6 дней письма проходили цензуру и Костя их получал.
"Колбасу уплетал за обе щеки"
Однажды Костя написал, что давал интервью Донецкому военкору и был уверен, что его слова перекрутят и подадут в собственных интересах. На момент получения письма семья еще не видела никакого интервью, но в конце октября на Ютубе вышла пропагандистская передача Киселева на канале "Россия 1".
- Там был большой видеоролик именно о Мелитополе, мелитопольцах и, собственно, о Косте. Голос за кадром называет его "зомби", "террорист", "нездоровый человек". Все потому, что Костя даже сейчас, в заключении, продолжает утверждать что россия - это страна террорист, а Украина - независимая. Я вижу, что он верит в то, что говорит и эта вера в Украину его держит. С другой стороны, я смотрю на него и вижу этот взгляд словно загнанного зверя..., - говорит Люсьена.
Добавляет, что эта передача помогла признать статус Кости как пленного в Украине. Это были первые реальные доказательства, что он находится у россиян.
- Вспомню еще момент. Знаете, мы с Костей вегетарианцы много лет и я очень волновалась, как он будет там в заключении. Ведь надо есть все, что дают. Как-то он написал "увы, когда меня взяли, я начал есть мясо, поэтому колбасу уплетал за обе щеки". Мы тогда читаем эти слова и думаем "Слава Богу", потому что, конечно, сейчас надо есть все, потому что это вопрос жизни, - рассказывает девушка.
Исчезнувший адвокат
По словам Люсьены, семья вообще не имеет никакого доступа к материалам дела Константина, кроме вышеназванного ответа от российской прокуратуры. Если верить тому, что пишет Костя в письмах, идут следственные действия. То есть, уже не только подозрение, а они действительно собирают доказательства, чтобы передавать дело в суд.
- Когда мы получаем известие, что на неделе будет суд, то это всегда квест узнать его результаты. У Кости есть адвокат по назначению, которому платит россия. В какой-то момент у меня был с ним неплохой контакт, то есть он даже отвечал, что, например, Косте продлили меру пресечения содержания на 3 месяца. Также он помог маме устроить свидание с Костей в январе, перед судебным заседанием, это было буквально 3 минутки. Знаете, Костя вел себя более спокойно и взвешенно чем мама. Как я для себя это интерпретирую, Костя понимает, на что они способны, поэтому старался максимально держаться, чтобы отстранить ее от этого, - объясняет жена пленного.
Но после того, как состоялось заседание, адвокат просто исчез и сейчас просто не отвечает. Причина неизвестна, однако Люсьена предполагает, что он получил директиву свыше, чтобы больше не контактировать с родными и не предоставлять никакой информации.
Или тебя убивают, или...
Люсьена находится сейчас в Берлине, поэтому не имеет возможности ездить на личные встречи с украинскими структурами, отвечающими за пленных. Однако, что касается телефонных звонков и коммуникаций через электронную почту или личный кабинет, девушка оперативно подает любую новую информацию, которую самостоятельно узнает, а в Координационном штабе ее подхватывают и обрабатывают. Она имеет от них обратную связь, но насколько это поможет не знает.
- В январе этого года мне удалось поговорить с парнем, который находился в Чонгаре вместе с Костей, но его отпустили. Я у него спрашиваю: "Что нужно сделать, чтобы гражданского человека оттуда отпустили?". Он отвечает: "В вашей ситуации это невозможно", потому что Костя признался в том, что он якобы хотел кого-то взорвать. И, знаете, Слава Богу, что признался, потому что как рассказывает этот же парень, там у тебя есть два пути: или тебя убивают, или ты делаешь все, что они хотят. И они хотели выбить из него признание, поэтому Костя выбрал этот второй вариант, чтобы сохранить право жить. Освобожденный парень проходил по другой статье, а именно за кражу, однако им занимались не ФСБ. Наша проблема именно в том, что дело Кости ведет ФСБ, - объясняет Люсьена.
"Время браться за это дело и что-то делать"
Девушка вспоминает, что первые месяцы после задержания мужа она вообще была в эмоциональной изоляции. Потом начала понимать, что с гражданскими пленными ситуация просто катастрофическая. Позже начала общаться с семьями других гражданских пленных, которых задерживали именно в начале полномасштабной войны. Это общественная организация "Гражданские в плену". Говорит, полтора года даже кабинет министров не мог принять правки 257-го постановления, где при Координационном штабе будет отдельный отдел или какой-то отдельный человек, который будет заниматься гражданскими пленными.
- Согласно законам войны и нормам Женевской конвенции гражданских запрещено брать в плен, поэтому сейчас нет механизма их возвращения. Однако если это уже случилось, то мне кажется, что пора браться за это дело и что-то делать. То есть наконец принять это постановление в кабинете министров, что поможет родным гражданских пленных немного легче преодолевать все эти бюрократические моменты. Например, я лично получала выписку из единого реестра пропавших людей по особым обстоятельствам. Я начала его почти в начале, а получила только в декабре. Множество раз пришлось подавать это заявление и мне постоянно говорили, что информация отсутствует ..., - рассказывает жена пленного.
Сейчас Люсьена тесно сотрудничает с одной немецкой организацией, которая занимается именно нарушением прав человека. Она считает, что привлечение третьей страны является очень целесообразной и справедливой идеей. По мнению девушки, это может сработать так же как механизм возвращения украинских детей.