Надежда Кадышева сделала золотой ремонт, чтобы вернуть мелитопольского мужа (фото)

В 50 лет певице кажется, что жизнь только началась, а семейная и вовсе расцвела новыми красками.

Фото: Михаил Клюев

Через полгода, а именно столько времени ушло на ремонт, интерьеры их жилища изменились настолько радикально, что вернувшиеся хозяева родной дом не узнали — от старого остались лишь напольные часы да два комода, которые итальянец расписал сусальным золотом. Паркет из оливы со вставками из оникса, шелковые обои, по контуру которых пущен шелковый же шнур, мраморные подоконники, настенная роспись, шторы, стоящие целое состояние, дизайнерская мебель, привезенная с родины Юкулано и собранная итальянскими рабочими. «Пока шел ремонт, мы ни разу не заглянули сюда, не хотели портить впечатление. И когда увидели этот королевский шик, испытали настоящее потрясение! Я три дня отказывалась вообще куда-либо выходить — лежала на диване в гостиной и любовалась», — рассказывает Надежда.

Нужно сказать, что этот грандиозный ремонт стал результатом нешуточных переживаний певицы. Вместе с мужем они уже почти 30 лет, из них четверть века женаты. В прошлом году, на серебряной свадьбе, Надежду впервые кольнуло неприятное чувство: а вдруг их с Сашей безоблачные отношения превратятся в рутину? Ведь супруги практически не расстаются — вместе и на работе, и дома… И, видя как кругом разваливаются браки, певица решила, что пора мужа чем-то удивить, зацепить так, чтобы он рвался не из дома, а домой. Зная, что Александр, как, впрочем, и любой мужчина, боится перемен, Кадышева подошла к вопросу деликатно. Дождалась, когда в преддверии грядущего юбилея муж задаст логичный вопрос: «Что тебе, любимая, подарить?» — и ответила так: «Я заслужила жизнь в нормальной квартире, а у нас ремонта не было 12 лет. Подари мне достойное жилье».

Костюк спорить не стал, хотя и в старых стенах его все устраивало. «Мужики ведь непривередливы, — смеется Александр, — чистенько, ну и нормально. Понятно, что мне не хотелось тратить деньги на то, без чего, на мой взгляд, можно было легко обойтись. Лучше, считал я, вложить финансы в бизнес, в театр. У нас же огромное хозяйство — пять тысяч квадратных метров площади, сто человек сотрудников, из них пятьдесят — труппа. К тому же я еще не отошел от строительства здания театра, которое растянулось на четыре года. Вникал буквально во все, стал разбираться и в настилах, и в покрытиях, и в сваях, став на время главным прорабом; как положено, выпивал в обед по рюмке водки с рабочими… Когда вырыли котлован, я позвал свою маму взглянуть. Она как раз приехала к нам в гости из Запорожья. Привел на стройку и говорю с гордостью: «А вот тут, мама, будет театр».

Фото: Михаил Клюев

Но она, как увидела ямы в шесть метров глубиной, заполненные водой, и меня в болотных сапогах, за сердце схватилась: «Да куда же ты влез-то, сынок? Как же ты тут чего построишь?!» Но ничего — справился, и еще как. А вот ремонт в собственной квартире боялся не осилить, но не перечить же любимой жене!»

Квартира, в которой супруги живут уже 13-й год, третья в их совместной жизни. 26 лет назад, когда Саша уже окончил институт имени Гнесиных, а Надежда еще училась в нем же на третьем курсе, они поженились. Сняли крошечную «двушку» в Матвеевском, родили сына Гришу. Заработки у молодых артистов были небольшие, поэтому, отдавая за съемное жилье половину, первое время жили едва ли не впроголодь. Чтобы встать на ноги и завоевать место на эстраде, они активно гастролировали, не отказывались от концерта, даже если он был пятнадцатым за неделю.

За востребованность в профессии пришлось расплачиваться — сына отправили к бабушке в Мелитополь. «Я как-то подсчитал и ахнул — на гастролях мы проводили в то время девять из двенадцати месяцев. Понятно, что возить с собой маленького ребенка было невозможно. Ладно бы еще в России работали, а мы же не вылезали из-за границы. «Народники» здесь никому не были нужны, а вот в Америке и Японии мы собирали полные залы, выпустили первые диски, стали нормально зарабатывать. Жить бы да радоваться, но наши с Надей сердца разрывались от того, что сын не с нами, а на Украине, с моей мамой. Звонили ему каждый вечер, проматывали столько деньжищ на телефонные разговоры, что коллеги пытались урезонить: «Чего названивать-то? Неужто ребенку с родными бабушкой и дедушкой плохо?»

Грише, понятное дело, в окружении любящих людей было очень хорошо, а вот нам… Тосковали по нему, особенно Надя — плакала, глядя на фотографии сына. Однажды вырвались в Мелитополь на несколько дней. Надя прижала к себе Гришу и зарыдала: «Все брошу, с тобой останусь!» А он слезы ей вытер и заявил: «Нет, мама, пой, раз уж начала!» Ребенок, кроха совсем, а понимал, что мама — певица и место ей на сцене, а не у плиты».

Что касается быта, то в те далекие годы основателей «Золотого кольца» он мало волновал. Гостиницы сменяли одна другую, а в Москве их ждала съемная квартира — ну и сойдет! Надежда объясняет это тем, что выросла она в более чем скромных условиях, мама ее рано умерла, и в Москву с Волги она приехала еще девочкой — ютилась по общежитиям да у родственников. Так что по поводу отсутствия собственного жилья Надежда никогда не высказывала претензий мужу.

Долгое время ее даже не волновал насущный для всех провинциалов вопрос о столичной прописке. «Я работала артисткой Москонцерта и временно числилась проживающей в ведомственном общежитии, а Саша — в общежитии при смоленской филармонии. Проблема заключалась только в том, что если бы я решила уйти из Москонцерта, должна была бы покинуть столицу». И все же однажды, устав от подвешенного состояния, супруги решили воспользоваться помощью влиятельных знакомых: накануне заседания Моссовета, на котором решались квартирные вопросы, обратились к популярной в то время певице Гелене Великановой с просьбой помочь. «Гелена Марцелиевна не подвела. На заседании Моссовета она встала и сказала: «О Наде я буду говорить стоя, настолько это великая артистка.

Мы просто обязаны ей помочь». Великанову чиновники обожали, ее слово оказалось весомым, поэтому двухкомнатную квартиру на Кантемировской нам дали немедленно». К радости от обретения собственного жилья примешивалась другая — теперь их 12-летний сын, все еще живущий у родителей Александра в Мелитополе, мог вернуться в семью и пойти в московскую школу. «Первое время он сильно уставал — в Мелитополе ведь учился на украинском, а тут все предметы пришлось осваивать по-русски. К тому же нагрузка оказалась непривычно серьезной. Как-то заявил: «Я будто не в шестой класс поступил, а в университет…»

Музыканты по-прежнему много гастролировали, но теперь их частенько сопровождал сын — он хорошо учился, и педагоги, войдя в положение, не возражали против его временного отсутствия.

Возможно, семья Кадышевой — Костюка так до сих пор и жила бы в той самой «двушке», если бы не помощь тогдашнего премьер-министра Виктора Черномырдина — страстного поклонника «Золотого кольца». Однажды после юбилейного концерта он прошел за кулисы поздравить любимую певицу. «Мы выпили с Виктором Степановичем водочки, закусили. Его жена сказала: «А знаете, что мой супруг расслабляется только под ваши песни? Причем не сразу, а лишь на седьмой-восьмой. От стресса ему не помогает ничего, кроме ваших записей». Черномырдин засмеялся: «Это правда. А вы, кстати, в каких условиях живете?» Мы говорим: «На 17-м этаже маленькой квартирки в Сабурово». — «Так сдайте ее городу, а вам дадим другую — хорошую, достойную». Через несколько дней нам позвонили из канцелярии премьер-министра и выдали смотровой ордер в элитный дом на Долгоруковской улице. 

Фото: Михаил Клюев

Приходим радостные такие, а бабки у подъезда говорят: «Да вы что, ребята? Откуда такие прыткие взялись? На вашу квартиру седьмой смотровой ордер дают и все — министрам». Наверное, решили, что раз мы приехали без мигалок, нечего сюда соваться», — смеется Костюк.

Просторная квартира на восьмом этаже настолько понравилась супругам, что Надежда категорично заявила мужу: «Не знаю как, но мы должны ее получить». Костюк еще раз побеспокоил премьера, и ордер был получен. «Нам пришлось прилично доплатить за эту квартиру, но все же это были подъемные деньги, в долги мы не залезли». Кадышевой и Костюку — гастролирующим артистам и родителям школьника — некогда было заморачиваться длительным ремонтом, поэтому, пригласив бригаду югославских рабочих, поставили задачу-максимум: «Через два месяца сдадите «под ключ».

Четыре комнаты: спальня, кабинет, детская и гостиная, большой холл, кухня, в которой три члена семьи свободно размещались, — что еще надо для счастья? Здесь незаметно и пролетели 12 лет. Григорий вырос, окончил Государственный университет управления и стал работать в театре родителей концертным директором.

«Теперь мы уже не влезаем в жизнь сына — вырос. Хотя до 20 лет держали в ежовых рукавицах: по каким бы клубам ни тусовал, возвращался домой ровно в одиннадцать вечера и ни минутой позже. Я переживала, не спала, дежурила у окна и плакала, когда он запаздывал. Правда, Саша успокаивал: «Ты себя вспомни.

Самостоятельно живешь с 14 лет, и ничего — не пропала ведь». Когда Гриша решил жить со своей девушкой и сказал нам об этом, я испугалась: ой, ну как же мальчик будет без нас? А потом взяла себя в руки. Детей надо уметь отпускать от себя, хотя психологически это очень трудно. Познакомились с избранницей сына, она нам понравилась, ну и с Богом! Они не женаты, а мы не спрашиваем почему — сами разберутся», — рассказывает Надежда. Александр подхватывает: «Когда я привез будущую жену в родительский дом знакомиться, друг отца спросил батю: «Ну как она тебе?» — «Кого сын выбрал, та и мне по душе. Ему жить с ней, не мне». Мудро. А то, что сын теперь живет отдельно, изменило и нашу с Надей жизнь. Будто второе дыхание открылось — настолько нам комфортно друг с другом. Это же первые десять лет тяжело — характеры притираются, споришь, доказываешь что-то, ну а потом — сплошной праздник, — смеется Александр. — Поражаюсь на тех мужиков, кто на старости лет меняет жен — старую на новую.

Фото: Михаил Клюев

Ведь если разобраться: ну что может быть нового в отношениях с другой женщиной? Согласен, эйфория первых месяцев, а потом ложки-поварешки и претензии. Нет, уж лучше жениться один раз и идти по жизни с той, которую знаешь как облупленную. В прошлом году, на нашей серебряной свадьбе, нас все расспрашивали: есть ли секрет счастливой семейной жизни? Конечно, есть. В нашей паре Надежда всегда права. То, что она захотела, — не обсуждается. Я руководитель только на работе. А дома, пока разрешения жены не получу, ничего по-своему не сделаю. Буду только пытаться уговорить свою вторую половину». — «Муж потому никогда не сопротивляется моим просьбам, что я ничего этакого у него не прошу, не самодурствую.

Знаю: все, мною придуманное, ему понравится. Вот взять, к примеру, этот ремонт — ну да, хлопотно, траты опять же… Но я вижу, что Саше в нашем доме хорошо, комфортно. Теперь он сломя голову мчится после работы в наши апартаменты, а раньше постоянно пропадал в театре — уезжал в восемь утра, возвращался в десять вечера. Так что муж прав, у нас началась другая жизнь, с новыми яркими ощущениями. Мы остались вдвоем и снова, как когда-то, наслаждаемся этой близостью. Правильно говорят: «Первые десять лет мужчина с женщиной — супруги, следующие десять — брат с сестрой, а потом — две сестры. В смысле душевной близости мы и правда словно сестренки. А в остальном — влюбленные друг в друга мужчина и женщина».