Деловое издание The Wall Street Journal подробно осветило ситуацию на ЗАЭС. 11 000 человек украинского персонала станции находятся в заложниках у русских оккупантов.
Работать украинским энергетикам приходится буквально под дулами автоматов. Кроме того, захватчики устраивают регулярные "чистки" и проверки с целью выявить среди персонала станции "украинских шпионов". Такую информацию сообщает The Wall Street Journal в своем свежем материале о Запорожской АЭС, захваченной российскими войсками еще в марте.
Несколько недель назад оккупанты расстреляли 53-летнего атомщика Сергея Швеца. Мужчина выжил, но находится в тяжелом состоянии. Его подозревали в передаче информации оборонным силам Украины, чтобы подорвать российскую оккупацию.
- Он еще жив, но не выживет. Он сопротивлялся, – так в перехваченном украинской разведкой разговоре сказал российский солдат с позывным "Ловец".
Не так давно оккупанты похитили сотрудника станции, ответственного за разгрузку горючего. О работнике ничего не было известно больше недели. После плена он вернулся напуганным и отказывался говорить, рассказывают его коллеги.
Как утверждают местные чиновники, работники АЭС и члены их семей, на нескольких сотрудников надевали наручники и увозили на допросы. Многие вернулись с травмами и увечьями, более десятка работников пропали без вести.
На данный момент более 500 российских военнослужащих постоянно присутствуют в разветвленном комплексе АЭС, который до войны производил до пятой части электроэнергии в Украине. В числе прочего, в их функции входит выявление "украинских партизан" среди 11 000 персонала станции. Оккупанты патрулируют АЭС с пистолетами и гранатами, упрекая работников, которые говорят на украинском, а не на русском, и проверяют их мобильные телефоны на предмет лояльности Киеву.
В интервью The Wall Street Journal сотрудники АЭС рассказали, что многие сотрудники служили в войсках территориальной обороны Украины. По оценкам одного работника, 97% персонала остаются лояльными Киеву. Некоторые все еще имеют свои служебные винтовки и настроены противостоять российской оккупации.
Реакторы станции нуждаются в постоянном контроле и обслуживании персонала. Поломка оборудования может подвергнуть работников радиации или нанести вред самой АЭС. За ремонт машин отвечает аварийно-ремонтная бригада, среди механиков которой был растрелянный оккупнатами Швец.
В течение недель Международное агентство по атомной энергии пыталось получить более подробную информацию об условиях на станции. Телекоммуникационный канал, автоматически передающий данные с АЭС в штаб-квартиру МАГАТЭ в Вене, был прерван почти на две недели до 10 июня, что оставило регулятор ООН в сфере ядерной энергетики в темноте. В течение почти месяца генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси настаивал на том, чтобы посетить это место.
Кроме общения с работниками АЭС, их руководителями и родственниками, местными чиновниками и дипломатами, издание пересмотрело протоколы утренних разговоров между энергетическим регулятором Украины и руководителями оккупированной АЭС, прослушало перехваченные звонки российских оккупантов, а также просмотрело видео и фотографии.
Работники говорят, что частые похищения сопровождались жестокими допросами в захваченном полицейском участке Энергодара. Вокруг АЭС российские солдаты вырыли окопы и расположили более 50 единиц бронетехники и танков Т-72 и Т-80.
Внутри АЭС оккупанты повесили портрет президента России Владимира Путина. На некоторых постройках российские флаги. Захватчики конфискуют телефоны рабочих, просматривают текстовые сообщения, ленты социальных сетей и проверяют, у кого языковые настройки сохранены на украинском, а не на русском языке, что рассматривается как доказательство националистических настроений.
- Они могут просто подойти к вам, спровоцировать и ударить винтовкой в лицо, - рассказывает один из сотрудников.
- Люди просто пропадают без вести и никогда не возвращаются. Некоторые возвращаются, но провели пару недель где-то в подвале, без еды и без воды… Если бы, не дай Бог, кто-нибудь узнал, о чем я здесь говорил, я мог бы погибнуть, – сказал другой атомщик.
С момента захвата станции в марте оккупанты по началу терпели проявление украинских настроений среди персонала. Но в середине марта российские войска ужесточили свои правила. Флаг Украины и национальная символика были запрещены. То же самое касалось и украинского языка. Исполнение государственного гимна, раздававшегося через систему оповещения в начале ежедневной смены на АЭС, прекратилось.
В течение недель украинские работники и российские оккупанты находились в напряженном противостоянии. Рабочие решили остаться, чтобы продолжать передавать электроэнергию на территорию Украины. Каждое утро АЭС звонила украинской государственной атомной энергетической корпорации "Энергоатом", чтобы обсудить производство электроэнергии на двух действующих реакторах станции и количество российских военных или танков, присутствующих на объекте.
Каждое утро россияне, некоторые в униформе с пометками Росатома, забирали сотрудников из своих рабочих мест. По словам работников, у входа на АЭС оккупанты проверяют сумки и кошельки и приказывают работникам закатать рукава и поднять рубашки, чтобы проверить, нет ли подозрительных татуировок.
У некоторых сотрудников изымали ключ-карты, и люди оказывались в ловушке между двумя стеклянными дверями, прежде чем российские солдаты забирали их на допрос. Некоторых забирали в отдельные комнаты для "разговора". Затем работников отпускали на свои смены спустя несколько часов. На других надевали наручники и сажали в автомобили. Люди не возвращались днями или даже неделями, рассказывают работники. Один работник потерял слух, когда вернулся из плена оккупантов.
Многие украинские работники ЗАЭС пытались скрыть свою лояльность к Украине, разговаривая на русском и очищая старые публикации в социальных сетях. Один из сотрудников сказал сыну, который иногда наведывался на АЭС, перестать использовать в качестве рингтона патриотическую украинскую песню "Ой у лузі червона калина". Многие сотрудники удалили старые текстовые сообщения и вернули телефоны к заводским настройкам. Российские солдаты, проверявшие мобильные телефоны работников у входа на АЭС, были недовольны, когда обнаружили устройства, очищенные от личных данных и фотографий.
- Россияне сказали нам: «Вы думаете, что мы идиоты?». И они сказали нам скачать Facebook, Instagram, чтобы проверить наши социальные сети. Это было опасно, — вспоминает один из работников АЭС.
Швец не очистил все свои аккаунты в соцсетях, утверждают коллеги. На одной фотографии видно, как механик в украинской военной форме обнимает свою дочь, а на груди у него медаль за отвагу. Его фотографии привлекли внимание оккупантов.
Работники АЭС и их семьи иногда по возвращении домой обнаруживали, что их квартиры ограблены, а бытовая техника — стиральные машины, телевизоры и кофеварки — исчезли. Жителей, пытавшихся уехать, оккупанты останавливали на блокпостах и обыскивали их авто.
- Мы слышим звуки выстрелов день и ночь, – сказал мэр города Дмитрий Орлов.
23 мая командир подразделения захватчиков позвонил одному из российских солдат.
- Ты сейчас на АЭС? Вы можете проверить, есть ли сотрудник Швец, проверьте, он еще на рабочем месте или нет, - говорится в перехвате украинской разведки.
Швец уже вышел из ночной смены в 7:04 утра, добираясь до своей квартиры в Энергодаре. Его жена работала в соседнем госпитале, также оккупированном российскими солдатами. Около 11 часов утра российские захватчики появились возле его квартиры, согласно другому перехваченному телефонному звонку. Позже они скажут руководству, что Швец имел ружье и открыл огонь.
Оккупант с кодовым именем "Ловец" позвонил на свой командный пункт с донесением.
- Он открыл огонь… его ликвидировали, – заявил захватчик.
С тех пор Швец перенес две операции, чтобы удалить восемь пуль, в том числе две из головы. Его коллеги на АЭС создали фонд поддержки для семьи работника.
Тем временем, через Мелитополь в сторону Васильевки каждый час передвигается колонна российской техники