Давай ей пулю в лоб и все - активистка из Мелитополя рассказала о пытках и издевательствах оккупантов (фото)

Проукраинских активистов в Мелитополе месяцами держали в гаражах, контейнерах и СИЗО без света, воды, пищи.

22 августа в городе Мелитополь Запорожской области российские военные задержали 27-летнюю местную жительницу Инну и ее парня, 29-летнего Александра (имена изменены по соображениям безопасности). Пару схватили за то, что они накануне расклеивали патриотические открытки и ленты ко Дню флага Украины.

Со словами «это и есть теперь твое жилье» ребят закрыли в железном промышленном контейнере.

- После оккупации части Запорожской области мы начали заниматься патриотически-просветительской деятельностью, – рассказывает Инна. Когда нас задержали, мы действительно имели украинскую символику в рюкзаках. Шли по улице, и вдруг из-за угла вывернуло полицейское авто, на котором до оккупации ездили украинские правоохранители. Оттуда вышли двое в масках и с автоматами, одетые в гражданское, похожие на местных или представителей «ЛДНР». Приказали лечь на землю, забрали рюкзаки и телефоны, моего парня обругали, нацепили на него наручники и со словами «Животное должно ездить в багажнике» бросили его туда. Мне разрешили сесть в салоне. Нас отвезли в здание на улице Чернышевского.

Инна имела в телефоне разные видео, публикуемые украинскими военными пабликами, это очень заинтересовало военных. Они также попросили женщину предоставить пароль от Приват-24, но деньги с карты не снимали.

 Незнакомая блондинка обыскала Инну и отвела во двор, где стоял железный контейнер (на территории одного из административных зданий на улице Чернышевского), похожий на грузовые контейнеры в морских портах.

- Когда мы подошли к нему, я увидела очередь людей, выстроившихся к дверям паспортного стола. Рядом была стоянка автомобилей. Блондинка сказала: «Это и есть теперь твое жилье». Она запихнула меня в контейнер. Он был два метра в длину, два – в ширину и столько же в высоту. Там стояли две деревянные скамейки, похожие на парковые, но с большими промежутками между ступенями. На них я спала. Ночью было невыносимо холодно, днем ​​– жарко, словно в сауне. Два раза в день меня выводили в туалет. Под скамейкой я нашла маленькие ведерки со зловонной водой и начала их использовать вместо унитаза. Выливала в сторону двери, но все попадалось под ноги», – говорит активистка. 

На четвертый день в контейнере прорезали окошко высотой 25 сантиметров.

Первые трое суток женщину не кормили. Затем родителям удалось разыскать место, где удерживают Инну. Они передали ему продукты. Еще через трое суток женщине начали выдавать холодную пищу трижды в день. Первые дни плена в контейнере не было ни света, ни свежего воздуха. На четвертый день там прорезали окошко высотой 25 сантиметров. 

«Потом подселили женщину 1971 года рождения, которая имела продуктовый магазин, – рассказывает Инна. – Ее обвинили в том, что она не захотела предоставлять оккупнатам накладные на алкоголь, поэтому его конфисковали, а женщину задержали. Это делали представители ЛДНР в стиле 1990-х. На следующий день ее забрали военные, но она оставила мне плед, чтобы мне было чем укрыться ночью».

Инна говорит, что все время в контейнере она находилась в одиночестве. Женщина постоянно плакала и периодически звала на помощь, но на крики никто в контейнер не подходил.

- Первый мой допрос длился шесть часов, – рассказывает активистка. – Наглый молодой «следователь» сказал, что когда я на камеру расскажу все «честно», то меня освободят за пару недель. А если нет – то отпустят, когда он захочет. Несколько раз меня вызывали к эфесшникам, они интересовались, не фотографировала ли я дом коллаборанта Балицкого. 

Девушка услышала, что рашисты на блокпосту говорят между собой: «Давай-ка мы ее у себя оставим».

На девятый день пребывания в контейнере приехал следователь-россиянин. Долго возил в машине кругами по городу, затем привез в здание следственного изолятора, расположенного рядом с Центром первичной медико-санитарной помощи № 1 – «зеленой» поликлиникой (г. Мелитополь, ул. Ивана Алексеева, 7), как ее зовут местные».

Там женщину держали в одной из одиннадцати камер. В нее никто не заходил, кормили преимущественно российскими сухпайками. 22 сентября «следователь» вызвал Инну для разговора с российскими журналистами. Там ее спрашивали о работе, связанной с движением сопротивления. Говорили, что Украина обманывает ее, что ВСУ бомбят детские магазины Мелитополя. Через две недели Инне отдали паспорт, а следователь спросил, готова ли она «вдохнуть глоток свежего воздуха». 

- 4 октября мне натянули на голову мешок и посадили в машину, в которой уже сидели четверо военных, – вспоминает жительница Мелитополя. – Когда машина остановилась и сняла мешок, я увидела, что у одного из них есть чемодан с видеокамерой. Мне сказали: "Можешь подышать свежим воздухом", а сзади я услышала: "А ну давай ей пулю в лоб и все". Меня поставили рядом с рвом, направили на меня камеру и зачитали обвинения в том, что я совершаю экстремистские действия и плохо влияю на мирное население, поэтому меня депортируют. 

Инне приказали идти в сторону Васильевки через серую зону. Женщина преодолела 500 метров до блокпоста, на котором стояли два военных восточного вида, без бороды. Один – старше с темными волосами, другой – младший и лысый. 

- Я услышала, что они говорят между собой: «Давай-ка мы ее у себя оставим», а потом начали спрашивать меня, умею ли я разные вещи в интимном плане, – рассказывает женщина. – Один предложил мне пойти в кусты. Я отказалась. Тогда военный остановил гражданский автомобиль и попросил подвезти меня дальше, к украинскому блокпосту».

«Воздух поступал сквозь пробелы между кирпичами». Пока Инна была под стражей, ее парень Александр сменил три места содержания.

- Сначала меня допрашивали полицейские, дальше – двое мужчин в балаклавах. Они были в гражданском, но имели поведение военных. Меня били, угрожали и ругали одновременно. Надевали варежки и били по лицу, ребрам и заднице. Также избивали берцами. Когда увидели, что я уже едва стою на ногах и стекаю кровью – решили остановиться, – рассказывает он.

Первую ночь Александр провел в большом гаражном помещении на территории одного из административных зданий на улице Чернышевского. Кроме него, там содержали еще 20 мужчин. Среди задержанных были люди, которые находились в гараже семь месяцев, некоторые – по подозрению в убийстве. Были и те, кто нарушил комендантский час, таких содержали не больше нескольких суток. 

- Задержанные спали на двухъярусных нарах из фанеры, – рассказывает мужчина. – У кого-то были матрасы. Некоторые лежали на бетонном полу или присаживались в углу, некоторые мужчины спали на нарах по двое. Окон не было, но сверху виднелись пробелы между кирпичами, сквозь которые приходил воздух. Еды не давали. Некоторым мужчинам родные передавали продукты, которые те делили с другими пленными. В туалет и душ выводили раз в сутки утром. 

На следующее утро Александра перевезли в другой гараж на территории, где расположен автопарк, под мостом, по дороге на Новый Мелитополь. Гараж, в который бросили мужчину, был небольшой. Там держали четырех других задержанных. Вместо унитаза стояли баклажки и ведро. Спали они на тряпках, расстеленных на фанерных дверях. Есть давали один раз в день: макароны, гречневую кашу или суп. Воду выдавали в баклажках, но помыться было негде. Под потолком висел круглосуточно включенный небольшой фонарь, а окон вообще не было.

Жизнь в гараже была похожа на день сурка – избиение, перерыв и снова избиение.

- Все четверо, которые со мной сидели, попали туда за проукраинскую позицию, – рассказывает Александр. – Кто-то снимал, как наши ВСУ разбомбили аэродром в Мелитополе, кого-то схватили за книги, которые оккупантам показались слишком националистическими. В первый день четверо мужчин восточного облика вывели меня на улицу, одели ведро на голову и начали избивать. Били и по ведру, которое было на голове. Этот ад длился десять-пятнадцать минут. Сказали: «Ты здесь умрешь, мразота». Потом закинули в гараж. К вечеру меня снова избили. А на следующий день в обед занесли еду, начали всех бить прямо в гараже. Задержанные стояли у стены: глаза закрыты, руки вверх. Военные подходили сзади, били по ребрам битой для бейсбола, которую сломали об одного из нас, арматурой, железными прутьями, прикладами от автомата и кулаками. Жизнь в гараже была похожа на день сурка – избиение, перерыв и снова избиение. Меня били каждый день пять дней, в течение которых меня там удерживали.

«Один щелкал рубильником – пускал ток, а другой сидел надо мной и кричал: «Вы здесь что, все бандеры?!»

Александр говорит, что больше всего избивают новичков. По цвету спин задержанных можно было определить, как долго они в плену: синяя, значит, приехал недавно, а у кого не такой насыщенный цвет – в плену уже давно. Медицинскую помощь не оказывали.

На пятый день мужчины в балаклавах посмотрели на черную спину Александра, надели ему мешок на голову и увезли в мелитопольское СИЗО». Там мужчину содержали до 18 октября.

«В нашей камере висела нерабочая камера видеонаблюдения. Пленных кормили русскими сухпайками, горячей пищи не давали. На первом допросе двое в балаклавах и с русским акцентом накинули клеммы мне на пальцы и потребовали, чтобы я назвал знакомых отошников, эсбеушников и полицейских. Минут 15 меня били током. Один щелкал рубильником, а другой сидел надо мной и кричал: "Скажи мне и то, и это". Ссорились: «Чертила ты здесь такой проукраинский! Вы здесь что, все бандеры?! Россияне говорили, что пленные – нацисты, и их нужно расстреливать. Разговаривали по методикам Соловьева. Уверяли, что они в Мелитополе навсегда, поэтому мы должны или смириться, или уехать. После этого допроса меня не трогали до октября».

В октябре в камеры пленных стали заходить молодые военные, возможно – мобилизованные. Они ни у кого не спрашивали ни фамилии, ни причины задержания. Просто ходили по камерам и избивали мужчин. Александра вынудили изучить гимн России. Некоторым из задержанных приказывали его петь.

Одного парня забирали рыть окопы, вернули в камеру через несколько недель. Александр говорит, что так россияне стимулируют задержанных задуматься над своим поведением.

Из-за пыток и психологического давления трое пленных порезали себе вены.

- У меня были поломанные ребра и не мог стоять, просил медицинской помощи в течение недели. 15 октября меня вывели с мешком на голове к врачу, который дал мне мазь и перетянул ребра эластичным бинтом. Мне показалось, что этот врач – русский, поэтому я не стал заводить с ним разговоры, – говорит активист. – Среди задержанных было три парня из других камер, которые в разное время порезали себе вены. Думаю, они сделали это из-за пыток и психологического давления. Острые вещи запрещены, но при желании можно было найти гвоздь или что-нибудь похожее. Двое порезали вены днем, их отвезли в больницу и оттуда уже отпустили домой. Другой парень сделал это вечером, его оставили в камере. Перевязали руки, наклеили пластырь, но к утру все же отправили в больницу.

Александр узнал, что в одной из камер уже шесть месяцев сидит его знакомый местный проукраинский активист. Из-за щели в стене он рассказал Александру, что раньше здесь содержали украинского полковника, но потом оккупанты забрали его рыть окопы под Пологи. Среди пленников были участники АТО. За время, которое Александра содержали в СИЗО, ни один из армейцев не был отпущен и не обменян. В их камеры почти никогда никто не заходил.

18 октября Александру надели на голову мешок и вывезли в Васильевку Запорожской области. Там зачитали решение, в котором говорилось, будто он нежелательный человек в Мелитополе. После этого мужчина пешком добрался до Запорожья.

Материал подготовлен Медийной инициативой по правам человека при поддержке в рамках проекта Hela Sverige Skramlar for Ukraina, - mipl.org.ua.