Пока политики обсуждают возможности установления мира на Донбассе, боевики мирного будущего не желают, готовясь к новым боевым действиям – об этом говорят беженцы из зоны АТО, приехавшие в Мелитополь.
«Все боевые действия на Донбассе велись российской техникой, и этой техники меньше не становится, наоборот, её всё гонят и гонят, – рассказывает Роман, приехавший в Мелитополь из Краснодонского района Луганской области. – Но вот российских символов на этой технике или флагов они никогда не показывали. Хотя, сами ополченцы в беседах, не скрываясь, рассказывали о российских офицерах и инструкторах.
Поначалу, когда всё только начиналось, очень большую роль сыграла пропаганда. Знаете, какое событие всколыхнуло людей? Это была Одесса! Помните, когда 2 мая сгорели люди в Доме профсоюзов? Точнее говоря, повлияло то, как эти события излагали в российских новостях. Я постоянно езжу туда-сюда, из Мелитополя в Краснодонский район, уже раза 4 ездил, и могу сравнивать украинское и российское телевидение. Обе стороны ведут пропагандистскую войну, но российская пропаганда гораздо мощнее, и сила её воздействия сильнее. Знаете, у нас из-за этой российской телепропаганды каждый день хоронят стариков. Какая-нибудь бабушка сядет посмотреть российские новости, распереживается от увиденного, и через сутки её уже хоронят. Вот под таким давлением и пошли люди на референдум в мае прошлого года.
Поначалу, когда раздавали автоматы, многие молодые ребята воспринимали это как войнушку для взрослых. И оружие взяли в руки те, кто даже в армии не служил. Тех, кто первым взял автомат в руки, уже нет в живых, а первыми дезертировали как раз те, кто громче всех призывал молодёжь на войну. Если же сказать, кто пошёл в так называемое ополчение, то это была маргинальная среда – они не работали, не учились. И когда им предложили взять в руки оружие, они его с радостью взяли, и теперь не могут бросить. Потому что их ждёт либо смерть от пули где-то в поле, либо долгий срок в украинской тюрьме. Возможен и третий вариант – это война без конца, в которой они самоутверждаются. А пока мир им не нужен. Он их страшит, потому что будущего в нормальном мире у них нет».