Российские фашисты похищают и удерживают в своих тюрьмах не только украинских мужчин, но и женщин, независимо от возраста и статуса. Несколько жительниц Мелитополя и других захваченных городов Запорожской области и сейчас находятся за решеткой.
К ним так же применяют пытки, запугивают и держат в ужасных условиях. Женщин обвиняют в терроризме, корректировке огня и сотрудничестве с ВСУ.
Согласно информации Минреинтеграции, в российском плену остаются 126 украинок, 46 из которых являются военнослужащими, а 80 - гражданскими.
Россияне удерживают женщин в СИЗО и колониях. Некоторые из них, подвергшись ужасным пыткам и издевательствам, могут не вернуться домой или получить инвалидность. Все пленницы Кремля, которых отпустили, имеют серьезные проблемы со здоровьем. Наиболее социально незащищенными до сих пор остаются гражданские женщины, для которых не предусмотрены реабилитационные мероприятия после возвращения из российских мест несвободы.
О том, за что оккупанты задерживают женщин, в каких условиях их содержат и как относятся в российских тюрьмах, читайте на примерах историй директора сельского клуба в Запорожской области, массажистки из Мелитополя и мариупольской волонтерки, которыми с ZMINA поделились сами пленницы или их родные и друзья.
Директора Урожайновского сельского клуба Светлану Сильванович трижды задерживали за патриотизм
Светлану Сильванович, директора сельского клуба Урожайного, села в Запорожской области Токмакского района, оккупанты задерживали трижды, и вскоре после последнего задержания в октябре 2022 года Светлана исчезла.
Подруга Светланы Дарья (имя изменено) рассказывает, что после оккупации села Светлана забрала из клуба часть вещей домой - костюмы, украинские флаги и декорации. Таким образом женщина хотела их уберечь от ограбления и уничтожения оккупантами.
Поэтому в мае 2022 года пятеро российских военнослужащих приехали к Светлане домой с обыском. Сказали, что получили информацию о наличии у женщины патриотической символики и украинских флагов. Также добавили: "Нам сказали, что здесь живут патриоты Украины". Поскольку Светлана действительно имела в своем доме государственную атрибутику, то оккупанты сразу же ее нашли.
"После обысков Светлану задержали, а ее мужу приказали приехать через два часа в полицейский участок и забрать ее. Перед тем как отпустить женщину, ему сказали: "Вот она. Мы твою жену даже кофе угостили. Все хорошо"", - рассказывает Дарья.
Второй раз российские военные ворвались в дом супругов 1 октября 2022 года. Во время повторного обыска оккупанты, найдя деньги, спросили: "Откуда у вас деньги? Вам платит ВСУ за то, что вы им помогаете?". На это супруги ответили: "Это наши деньги, мы их заработали". Но захватчиков это не убедило, поэтому они снова забрали Светлану с собой. На этот раз они ее обвинили в патриотизме и сотрудничестве с ВСУ. Прежде чем уехать, мужу Светланы сообщили, что его жену отвезут в Токмак, поэтому он может привезти ей туда передачу.
"Конечно, деньги они прихватили с собой, но, правда, потом вернули. Больше ничего не найдя, россияне обвинили ее в том, что она удалила всю информацию со своих гаджетов. Напоследок они (оккупанты) добавили: "Мы все равно все найдем и раскопаем"", - свидетельствует подруга Светланы.
Она вспоминает, что после обеда 4 октября Светлану привезли домой мужчины в штатском. Женщина предполагает, что это могли быть эфэсбешники. Во время похищения директора не били, а только допрашивали. Каждый раз у нее спрашивали: "Если ты имеешь проукраинскую позицию, то почему не выехала? А почему российский паспорт не сделала?". А она им отвечала: "Не уехала, потому что я здесь живу, а паспорт мне не нужен был".
В третий раз оккупанты приехали к супругам Сильвановичам 24 октября 2022 года утром. На этот раз они были на военных джипах и "тиграх". Окружив двор, российские военные ворвались в дом, скрутили мужчину и положили его лицом на пол. Затем, как всегда, провели обыск, изъяв телефоны и планшет. Светлане приказали собрать вещи, а мужу сказали: "Тебе не надо одеваться, мы тебя сейчас расстреляем". Вывели его на улицу и, стреляя ему под ноги, говорили: "Беги, а мы по тебе будем стрелять вдогонку". Тот ответил, что бежать не будет и продолжал стоять на месте. После этого ему надели мешок на голову, сковали руки стяжками и посадили в машину.
"Супругов посадили в разные машины и отвезли в полицейский участок в Токмаке. Их обоих допрашивали в разных комнатах так, чтобы они могли слышать друг друга через стенку. В отделении мужа Светланы дубинками били по ногам и спине", - говорит Дарья.
По ее словам, на следующий день Сильвановичей разделили: Светлану посадили в машину и увезли в неизвестном направлении, а мужа отпустили, вернув ему телефон и планшет.
После этого муж Светланы несколько раз ездил в Токмак, пока дежурный ему не сказал, что его жену увезли в Бердянск по месту прописки. Он начал ездить туда чуть ли не каждый день, но каждый раз ему отвечали, что ее там нет. 4 ноября возле СИЗО одна из сотрудниц пенитенциарного учреждения подтвердила, что Светлана у них и согласилась передать ей вещи.
"Сильвановичи в свое время купили в Бердянске квартиру, в которой была прописана Светлана. Во время допросов россияне спрашивали у них: "Откуда у вас квартира в Бердянске? Это вам ВСУ помогает, и вы квартиру купили?". На что мужчина и женщина ответили: "Мы ее еще в 2020 году приобрели"", - рассказывает подруга.
Она вспоминает, что 7 ноября в Бердянском СИЗО мужу Светланы сообщили, что ее отпустили. При этом добавили: "Идите в полицейский участок и пишите заявление. Возможно, она с кем-то другим ушла. А вы ее здесь ищете". В полицейском участке ему сказали, что Светлану депортировали в Украину через Васильевку.
"Оккупанты сказали родным, что Светлану вывезли на последний блокпост, отпустили, а дальше куда она пошла - не их проблемы. После этого она пропала без вести и родные до сих пор не знают, где она. По слухам в Васильевке держат много женщин", - рассказывает Дарья.
По неподтвержденной информации, которую получила Дарья, Светлану могут держать в Бердянской колонии №77. Там для пребывания женщин существует целый отдельный корпус.
Массажистку из Мелитополя Янину Акулову обвинили в теракте и вывезли в "Лефортово"
Массажистка из Мелитополя Янина Акулова, по словам ее сестры Екатерины Радченко, прекратила выходить на связь 12 октября 2022 года.
Позже выяснилось, что 11 октября российские военнослужащие задержали Янину на одном из блокпостов, куда она приехала на собственной машине. В два часа ночи женщину привезли домой, чтобы провести там обыск на предмет наличия взрывчатки. Ничего не найдя, оккупанты потом неоднократно туда возвращались.
"Знакомые, которые ее в тот день видели, говорили, что она нормально выглядела. Янина даже успела им сказать: "У меня все хорошо". Мы ее долго искали, даже ходили в "комендатуру", но там сказали, что у них такой нет. В "полиции" вообще отказались принять заявление о ее исчезновении", - рассказывает Екатерина.
Сестра только понаслышке знала, что всех похищенных и задержанных горожан держат в так называемой "яме", то есть где-то в подвалах.
Екатерина вспоминает, что 24 ноября на российских телеканалах вышел сюжет о том, что в Мелитополе россияне разоблачили якобы террористическую группировку, которую возглавляла Янина. Подозреваемые, по словам оккупантов, планировали совершить теракт на рынке "Рижский". Тогда россияне задержали трех человек, которых доставили в СИЗО "Лефортово" в Москве, среди них была Янина:
"Янине инкриминируют попытку террористического акта (статья 205 УК России), совершенного организованной группой по предварительному сговору и незаконный оборот оружия и взрывчатых веществ (статья 222.1 УК РФ). К ней приписали еще двух парней - Антона Жуковского и Сергеева Дмитрия. Им грозит от 12 до 20 лет. Мы этих людей вообще не знаем".
В "Лефортово" следователь разрешил Янине позвонить родным четыре раза. Во время первого разговора женщина рассказала, что ее били два дня и заставляли подписать какие-то документы. Ее держали в неизвестном месте и ждали, пока у нее все заживет перед отправкой в Москву. В последующих коротких разговорах Янина постоянно плакала и повторяла, что у нее все в порядке и она очень скучает по ним. Также она каждый раз спрашивала, как дела у ее двух дочерей.
Поняв сложность ситуации, родные наняли адвоката, который защищает Янину в суде и покупает все необходимое для нее за пересланные ими деньги. Адвокат рассказал, что из-за некачественного питания женщина похудела на 15 кг.
"Янина астматик, ей нужны ингаляторы. Но она нас заверила в том, что ей выдают все необходимые лекарства", - говорит Екатерина.
Официально россияне утверждают, что задержали Янину 24 ноября 2022 года. Хотя на самом деле они ее похитили 11 октября. Родные все время себя спрашивают: "Где ее удерживали все эти полтора месяца?". Именно поэтому адвокат просит их это подтвердить, чтобы данную информацию можно было предоставить в качестве доказательства на суде. Сейчас женщине продлевают срок содержания под стражей после каждого судебного заседания.
"До недавнего времени Янина находилась в камере в Лефортово одна. Затем к ней подселили 60-летнюю женщину из Запорожской области".
У Янины есть две дочери - 14-летняя Вика и 6-летняя Злата. Старшая живет с сестрой, а младшая с папой и родителями Янины. И если младшая еще ничего не понимает, то старшая плохо спит, постоянно плачет и скучает по маме.
"Вика уже подросток, поэтому мы решили ничего от нее не скрывать и рассказали, что россияне незаконно удерживают ее маму в тюрьме. Младшая думает, что мама в Мелитополе и скоро приедет", - поделилась сестра.
Екатерина добавила, что муж Янины и дочери выехали из оккупированного Мелитополя еще до ее задержания. Она уговорила его уехать из-за слухов, что после так называемого "референдума" всех мужчин заберут на фронт воевать против Украины. А детей заставят отдать в российские школы или принудительно заберут. Янина тоже хотела остаться с ними, но вернулась домой из-за животных (собаки, куры и попугай), которых планировала раздать людям.
Мариупольская волонтер Анна Ворошева побывала в четырех тюрьмах оккупантов, последняя - Еленовка
Оккупанты задержали волонтера Анну Ворошеву на блокпосту в Мелекино, когда она возвращалась из Мариуполя после гуманитарной миссии. Оттуда ее привезли сначала в Мангушский участок "полиции", а затем в Докучаевский.
В камере, где содержали женщину, не было ни еды, ни воды. Когда она спросила о воде, надзиратель ей ответил: "У нас для вас ничего нет, потому что вас не существует. Вы едете дальше в страну Мальборо". По словам Анны, так оккупанты называют несуществующую страну, где исчезают украденные и утраченные материальные ценности. Но в ее случае надзиратель имел в виду людей, которые могут исчезнуть без вести.
"Охранники и администрация заведения были молодыми людьми в возрасте от 25 до 35 лет. Они не были жестокими, но боялись брать на себя ответственность. Свою работу они рассматривали скорее как трамплин для дальнейшего карьерного продвижения. То есть они просто зарабатывали деньги", - рассказывает волонтер.
Она вспоминает случай, как в Мангуше ей приказали быть "понятой", когда оккупанты описывали награбленное золото, серебро и драгоценности. Ночью женщину из камеры привели в комнату, где стояли черные полиэтиленовые пакеты, наполненные серебром и золотом (цепочками, кольцами и серьгами), а на столах лежали дорогие ювелирные украшения. Анна предполагает, что драгоценные изделия были похищены из ювелирных магазинов, ведь они все лежали в коробочках, обтянутых атласом или бархатом.
После Докучаевского отделения Анну перевезли в Донецкий ИВС. На протяжении всего этапа охранники у нее забирали какие-то вещи: носки, платок, тампоны, прокладки, зубную пасту, шампунь и мыло. Все это они клали в камеру хранения, из которой ничего не возвращали. Уже потом Анна поняла, насколько эти вещи были важны для ее выживания. По прибытию в ИВС женщину заставили раздеться. Охранники сказали ей присесть несколько раз, чтобы убедиться, что она ничего не спрятала.
"Женщины-охранницы всю свою злость вымещали на нас - лапали, ругали, запугивали, разрезали нашу одежду и унижали. Они проводили нас сквозь собак, которые лаяли и их слюна попадала на нас. Ужасное зрелище. В ИВС работала старая команда, которая пришла еще до 2014 года. Их узнали задержанные местные полицейские, которые их хорошо знали", - рассказывает Анна Ворошева.
Зайдя в свою камеру, Анна увидела унитаз, рукомойник и кровати. Она наконец смогла согреться и напиться воды хотя бы из крана. Это было единственное чистое место из всех, в которые ей приходилось попадать во время переездов из одной тюрьмы в другую. Но неудобство заключалось в том, что все необходимые вещи лежали на полочке под "кормушкой". Чтобы их взять, нужно было позвать охранника, который это оформлял. Также женщина заметила, что по сравнению с предыдущими тюрьмами надзиратели были с оружием и собаками.
"Из-за холодной погоды и ужасных предыдущих условий содержания много людей заболело. Почти все кашляли, но никакой медицинской помощи не оказывалось. Там нас продержали две ночи", - рассказывает Анна.
Согласно документам, которые оккупанты выдали им на руки, Анна была задержанной за административное правонарушение. Поэтому женщина верила, что ее продержат 30 дней и отпустят. Как позже выяснилось, деенеровцы выдавали всем гражданским одинаковые бланки. То есть человек существовал только на бумаге и не проходил ни по одной электронной базе. Без соответствующего учета люди легко терялись среди тысяч задержанных.
Волонтерку допрашивали в "Донецком управлении по борьбе с организованной преступностью". Ей повезло со следователем, которая посоветовала женщине никуда не уходить из коридора, пока они ждут других. На все предложения переместиться в другую комнату Анна должна была отвечать, что ждет следователя:
"Она меня предупредила, что нас могут отвести в подвал, где был настоящий ад. Поэтому лучше туда не попадать. Она нам дала бутылку с водой и отвела в туалет, где мы быстро помылись".
Перед отправкой в другую тюрьму Анну и других женщин привезли на флюорографию в поликлинику, которая больше напоминала заброшенное здание. Люди, которые проходили по коридорам, плевали в них.
Из Донецка волонтерку повезли в Еленовку. Во время поездки охранники сообщили женщине о том, что руководство колонии может продлить срок ее задержания до 90 дней. Также они сказали, что жителей Днепропетровской, Запорожской, Хмельницкой и Львовской областей не выпустят, пока эта территория не станет российской.
"В Донецке сохранилась электронная база, в которой содержалась информация о каждом украинце. Еще я заметила, что во всех тюрьмах руководили русские, но в Донецке местные делали вид, что они с ними на равных", - рассказывает Анна.
Перед заселением в барак в Еленовской колонии №120 Анну и других женщин заставили раздеться по пояс. У некоторых забрали бюстгальтеры с косточками, топы, таблетки и прокладки.
Затем Анну привели в старый дом, в котором пахло канализацией. В маленькой камере была грязная дырка вместо туалета и две "кровати", которые были сварены из металла и накрыты досками разной длины. Поскольку весь пол был покрыт мелкими крошками, женщины спали по очереди на столе или сидя. Воды, конечно, там не было, но ее приносили пленные, которые убирали у них в бараке.
В коридоре, который разделял левое и правое крыло здания, были лужи с канализационными выбросами. На всех решетках между проходами висели грязные одеяла, которые должны были защитить неотапливаемое помещение от ветра и сквозняков. После увиденного у Анны промелькнула мысль, что здесь можно умереть от дизентерии или других инфекций:
"Мы думали, что не выдержим таких ужасных условий пребывания. Это было невозможно. Из-за постоянных сквозняков в камере было очень холодно. Все женщины заболели бронхитом, некоторым стало плохо из-за возраста или других хронических заболеваний. Нас на тот момент уже было 120″.
Колония делилась на дисциплинарный изолятор, где держали женщин, и бараки, где жили военные. Охрана состояла из обычных работников, военных "ДНР" (ходили в полной амуниции) и россиян (военных и сотрудников ФСБ). Следователи были как от "ДНР", так и от России. Анна заметила, что когда появлялись россияне, местные переодевались в российскую форму, меняли шевроны и поднимали "триколор". То есть в тюрьме всем руководили россияне.
Как-то волонтерку вызвали к заместителю начальника колонии, чтобы она подписала документ о продлении срока ее содержания. Несмотря на ее месячное пребывание в тюрьме, в нем было написано, что ее недавно задержали в Волновахе.
"Я ему говорю, что меня уже повозили по всем тюрьмам. "Зачем вы все обнуляете? Чтобы дальше держать гражданских?". Я начинаю рассказывать, что мы ели полусырую кашу, которую мешали грязной ложкой. Что у женщин нет прокладок, туалетной бумаги и тряпок, которые можно использовать вместо них. Что нас не водят в душ раз в неделю", - вспоминает Анна.
На слова волонтера чиновник ответил: "Мы едим с вами одну пищу и живем в одинаковых условиях. Почему вы такие критические? Мы стараемся". Относительно душа один из молодых охранников ответил: "У нас нет душа. Возьми себе напейся в ладони и помойся".
Когда Анна вышла из кабинета, ее сопровождал россиянин, который приказал деенеровцу отвести женщину в душ. Так волонтер вместе с другими девушками начала ходить мыться каждую неделю.
15 мая в колонию привезли женщин из "Азова". Сначала им разрешили держать вещи в камерах, но потом охранники все забрали в камеру хранения. В колонии гордились тем, что они удерживали у себя много "азовцев". К ним также причисляли военных и служащих Нацгвардии, которые имели одинаковый код с "азовцами" (3057).
Женщины, которых отпустили, передали родным Анны, что ее удерживают в Еленовке. После этого волонтерке начали передавать передачи, которыми она делились с другими. "Азовцы" просили военных принести другим женщинам средства личной гигиены.
"Все, кто сейчас освобождается из Еленовки, рассказывают ужасные вещи. Их голыми с пакетами на голове гонят в душ. Применяют насилие, бьют и заставляют круглосуточно стоять на ногах. В камерах по 30-40 человек, а сидеть можно только шестерым. И в таком режиме люди находятся 6 месяцев подряд".
Анна призывает власти помочь гражданским, которых освободили из плена. Они нуждаются в реабилитации из-за проблем с ногами, зубами (у пленных выпадали зубы, им ломали челюсти), глазами, половыми органами и конечностями. Ужасные условия пребывания в российских тюрьмах значительно влияют на физическое и психологическое состояние человека, поэтому люди долго не могут вернуться к полноценной жизни после плена.