Съемочная группа телеканала СТБ сейчас находится в Крыму, где работает над серией репортажей, приуроченных к трехлетию аннексии полуострова
Известная украинская журналистка Алена Лунькова — автор резонансных репортажей из зала суда над Надеждой Савченко и c допросов Виктора Януковича. Сейчас Алена вместе со съемочной группой программы «Вікна» (режиссером Виталием Кикотем, операторами Андреем Шуриным, Сергеем Сивко и водителем Евгением Архипенко) находится в Крыму, где работает над серией репортажей, приуроченных к трехлетию аннексии полуострова. Украинских телевизионщиков несколько раз задерживала полиция, допрашивали работники ФСБ и сопровождали машины наблюдения.
— Честно говоря, эта командировка оказалась достаточно непредсказуемой, — рассказывает Алена Лунькова. — Нас задержали сразу же, на границе. Шесть часов каждого члена съемочной группы допрашивали по два раза. Более того, из Симферополя специально приехал сотрудник ФСБ, чтобы с нами поговорить. Все это происходило на административной границе в Армянске.
— Что пытались у вас узнать?
— Кто инструктировал нас перед выездом, где работают наши родственники. Записывали адреса прописок, телефоны. Из моего телефона переписали все мобильные людей, которых они более или менее знали. Например, Юрия Тандита. Были просмотрены все фотографии. В общем, процедура не из приятных. В нашу группу входят водитель, два оператора, режиссер и я. Из Киева мы приехали на машине. После того, как с каждым был завершен разговор, нам разрешили отправиться в Симферополь.
— Знаю, что в городе вас тоже задержала полиция.
— Да, когда снимали на улице. Собственно, мы ни от кого не прятались. Достали микрофоны с логотипом СТБ, разговаривали с прохожими. Это было недалеко от общественной приемной Дмитрия Медведева. Один из ее сотрудников и вызвал полицию, сказав, что «мы создаем конфликтную ситуацию». Подъехала полицейская машина, и я услышала, как по рации было сказано: «Да, мы их нашли». Два часа на улице у нас проверяли паспорта. Потом подошла еще женщина-следователь с двумя полицейскими. Начали спрашивать у нас, чем занимаемся, что собираемся делать, давали подписывать протоколы. Но мы уже позвонили адвокату, который сказал нам нигде не расписываться.
— Что больше всего настораживало полицейских?
— Они все время повторяли: нет никаких доказательств того, что у нас настоящие, а не поддельные документы. Мол, таких аккредитаций, как у нас, они могут напечатать десять штук. Я поняла, что подобные разрешения они видели первый раз. Наша аккредитация была выдана МИДом Российской Федерации. Она была получена еще в то время, когда шел суд над Надеждой Савченко. Потом мы это разрешение просто продлевали. Для пребывания в Крыму отдельной аккредитации не требуется. Но, видимо, сотрудники полиции этого не знали.
— Как реагировали прохожие на вашу съемочную группу?
— Было видно их неподдельное удивление. Всего несколько человек решились открыто нам сказать: «О, молодцы! Ничего себе, увидеть в Крыму журналистов канала СТБ! Приятно». Когда мы обедали в одном из кафе Симферополя, его хозяин попросил нас: «Только не рассказывайте, что мы тут в Крыму все предатели». Но были и другие реакции на нашу группу. Как только мы приехали в Симферополь, одна из женщин, увидев мой микрофон, стала его вырывать, кричать, что вызовет полицию. Проходивший мимо дедушка специально толкнул меня и весьма нелицеприятно выразился. Были те, кто признавался на камеру с гордостью: «Я смотрю на флаг России и плачу от счастья!»
— Что первое вам бросилось в глаза, когда попали в Симферополь?
— Огромные плакаты с портретом Владимира Путина на каждом шагу. Это всегда одна и та же фотография, крупным планом, с надписью «Крым» и разными цитатами президента России. Везде висят российские флаги, муралы с изображением Путина. Мы провели в Симферополе пять дней. Снимали в городе, выезжали в близлежащие поселки. Если убрать флаги и элементы поклонения Путину, то никаких особых изменений в городе не замечается. Некоторые жители Симферополя радовались, что недавно наконец отремонтировали бульвар Пушкина. Правда, накануне появилась информация, что одна из лавочек, установленных на бульваре, начала биться током. На меня произвел впечатление известный многим симферопольский железнодорожный вокзал. Поезда сейчас там не ходят, только электрички. Людей очень мало, будто все вымерло. Такое ощущение, что находишься на площадке фильма, где снимают глобальную катастрофу.
— Вы сравнивали цены на полуострове и материке?
— Специально для этого мы поехали на местный рынок. В пересчете на наши деньги килограмм картошки стоит 16 гривен. В Крыму цены выше, чем, к примеру, в Краснодаре. Для сравнения мы ездили в этот регион. Поехали через переправу и, признаюсь, пожалели об этом. Нам интересно было посмотреть, как работает переправа, как строится мост. Правда, на территорию строительства съемочную группу не пустили. Но мы видели, что уже готова часть конструкции со стороны Краснодарского края. А в Керчи слышно, как забивают в море сваи.
Мы переправлялись на пароме. В основном там были фуры с продуктами. Столпотворения людей мы не видели. Но сейчас ведь и не сезон. Сразу после того как переправились, нас остановили на посту ДПС, забрали документы. Пообещали, что быстро все проверят, но в результате вызвали работника ФСБ, который начал нас допрашивать. Я как руководитель группы рассказывала ему о цели командировки. В это время ребят отвели в другую комнату, сфотографировали и взяли у них отпечатки пальцев. Узнав об этом, я позвонила адвокату Илье Новикову, который сказал, что они не имеют на это права. Все происходило на территории Краснодарского края. Именно после этого момента наш оператор заметил, что группу преследует одна и та же машина. Довела нас до переправы. От Керчи до Ялты нас сопровождал другой автомобиль.
— Вы видели, кто там находится?
— Никто не выходил. Когда мы заехали на мойку, машина просто остановилась неподалеку и ждала нас. Мы даже специально поворачивали в другую сторону, но автомобиль сопровождения рано или поздно все равно появлялся. Затем авто припарковалось возле нашего отеля в Ялте. Когда снимали в Ялте, за нами ходили пять человек. Мы уже стали смеяться над нашими сопровождающими. Предлагали попить вместе кофе, но они отказались. Честно говоря, морально это очень давило.
— Изменилась ли Ялта?
— Ничего особенного мы не заметили. Все работает, как и прежде. В Ялте снимали на набережной, просто предлагая прохожим высказаться. К нам подошли двое молодых людей, представившись ополченцами с Донбасса. Видимо, они не поняли, что мы украинский канал. Начали рассказывать, что сами из Подмосковья. Поехали добровольцами воевать на Донбасс, потому что там погибли восемь их земляков. Рассказали, что после ранений им дали путевки в Крым для восстановления.
— Что говорят сами крымчане?
— Пенсионеры в один голос радуются, что теперь получают гораздо больше денег. Соглашаются, что цены в Крыму выросли, но зато увеличилась покупательская способность пенсионеров. Местные признаются, что стало гораздо меньше отдыхающих. А приезжающие россияне слишком вредные и требовательные. Путешествуя по полуострову, мы заметили, что вдоль трасс часто встречаются небольшие военные полигоны.
Ни одного украинского флага мы не видели, но знаки, вывески и названия улиц остались прежними. Я заговаривала несколько раз на украинском языке и на это совершенно спокойно реагировали. Вдоль трассы работают заправки тех же компаний, что и в Украине. Бензин там дешевле, чем на материке, на пять-семь гривен. Конечно, поездка стала для нас непростым испытанием. Во многом из-за того, что все время приходилось работать с оглядкой. Было такое впечатление, что мы делали что-то противозаконное, хотя на самом деле пытаемся лишь рассказать правду.
Фото из «Фейсбука»
Жителі прифронтових садять городи під бомбардуваннями