Как в первые часы и дни полномасштабного вторжения российских захватчиков в Мелитополе действовали украинские силовики и военные. Какие требования оккупанты выдвинули мэру города при первой встрече с ним.
Как случилось так, что Мелитополь за считанные часы оказался под властью российской армии.
Ответы на эти и другие вопросы, которые сегодня больше всего волнуют не только мелитопольцев, но и жителей всей Украины, смотрите в откровенном интервью с Натальей Мосейчук.
СКАЗАНО!
«Прожить предателем намного хуже, чем потерять жизнь»
Иван Федоров
Редакция РИА-Мелитополь сделала подборку самых интересных ответов.
ПОЧЕМУ ТАК БЫСТРО ЗАХВАТИЛИ МЕЛИТОПОЛЬ
- Как готовились регионы к войне?
- Это актуальный вопрос с января 2022 года. С осени 2021 года мы услышали, что такое тероборона и у нас появился руководитель подразделения Александр Александрович. И мы, как местная власть, помогали ТрО - предоставляли помещения. Мелитополь в части коммуникации с ТрО был один из лучших, так как были самые комфортные помещения, хороший ремонт.
- Вы, как городской голова, интересовались, на сколько защищен ваш город в случае нападения?
- Точно интересовался. Но откуда я мог это узнавать…
- Армия. У вас же стояли воинские части.
- Военная часть находилась на мелитопольском аэродроме и еще была часть Нацгвардии. Если помните, в небе над Луганском в 2014 году был сбит наш ИЛ-76 с мелитопольским экипажем. Война пришла в Мелитополь через эту трагедию.
У нас была встреча с военными за неделю до 24 февраля. Я собрал совещание с участием представителями воинской части, военкомата, Нацгвардии, правоохранительных органов, СБУ. Я задал вопрос: что мы должны делать и какие есть задачи. Сказал, что мы готовы помочь, но инициатива должна быть от военных. Были задания по подготовке теробороны, но это были задачи военных, гражданским их не ставили. Поэтому Мелитополь жил обычной жизнь в обычном режиме. И в таком режиме мы встретили 24 февраля 2024 год.
- А вы задавали вопрос, почему так быстро захватили Мелитополь? Почему это стало возможным? Именно этот вопрос задают люди.
- Через месяц после моего выезда из Мелитополя на совещании Президент интересовался хронологией событий 24 февраля: что было с военными и силовыми структурами. У меня ответов на эти вопросы нет. Думаю, что не у меня они должны быть. Ответы мы получим. Но, на мой взгляд, лучше после победы.
- Почему лучше?
- Сегодня мы должны сплотиться вокруг помощи нашим военным. А тем, которые нас разъединяют, точно больше, чем тех, которые объединяют.
- А вы уже знаете, что ответ нас разъединит?
- Я не знаю эта ли тема нас разъединит, но есть большое количество тем, которые нас разъединяют. И я не хочу сегодня на этом фиксироваться.
- С вами общались спецслужбы?
- Да я проходил процедуру фильтрации: это допросы, полиграф, определенные документы. Все бывшие пленные проходят эту процедуру.
- Что сделала местная власть, чтобы секретные документы не достались оккупантам?
- 24 февраля рабочий день у нашей команды начался в 5 утра после взрывов на аэродроме. В 5.30 было первое совещание с силовиками. А в 7.30 весь коллектив исполкома был на работе. Россияне были в 100 км от города. В 15.30 они были на границе с городом. В нашей диспетчерской и в моем кабинете выведены все камеры, и мы видели, кто и куда движется. В промежутке между 16.30 и 17.00 правая российская бронированная машина заехала в город.
Мы в течение 9 часов выдавали военные билеты всем военным, чтобы эти документы не достались врагу.
- СБУ, прокуратура, суди где были в это время?
- Сотрудники СБУ и прокуратуры были в моем кабинете утром. Мне они не подчиняются. Мы только координировались. В 10.00 утра они были в городе, а потом отдельные подразделения стали получать команду о выезде из Мелитополя. Сотрудники прокуратуры не могут идти против вооруженных людей. Сотрудники СБУ тоже были в том количестве, что не могли бы защитить город. В 14.00 последняя воинская часть покинула Мелитополь....
- А что в это время происходило с людьми? Что происходило на дорогах?
- Не могу сказать, что была паника сумасшедшая. Все замерли и все ждали, что будет происходить. Многие приняли решение, что женщины и дет должны выехать, так как Крым рядом. Но массового выезда из города не было.
Я лично вместе с командой принять решение не выезжать. Родителей просил выехать, но они остались.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ХУЖЕ СМЕРТИ
- Есть исторические примеры, когда захватчики заходили в города и убивали коммунистов, руководителей сел, городов. Есть и свежие примеры Бучи и Израиля. Вы чувствовали, что вам грозит? Был ли страх перед россиянами? На сколько вы тогда еще доверяли этой нации и ожидали ли зверств от них? Рассчитывали ли, что с ними можно разговаривать, все-таки южный регион?
- У многих жителей Украины на то время было мнение, что это на несколько дней. Что что-то случится и все остановится. Лично для меня была угроза потерять жизнь. Но с другой стороны - была угроза всю жизнь прожить предателем. И когда мы ставим на весы эти две вещи, то для меня лично прожить предателем куда хуже, чем потерять жизнь.
И еще, представьте себе, 24 февраля я покидаю город, в котором более 60% избирателей выбрали меня мэром и, где нашей команде доверили представительство в горсовете 80% избирателей. Я понимал, если я это сделаю, то никогда не вернусь в родной город. Это было бы предательством. Тогда пропаганда уже работала - они рассказывали, что Президент покинул Украину, все городские головы уехали. И нам важно было через соцсети показывать, что городской голова в Мелитополе. Я каждый день записывал в разных местах города обращения, чтобы показать, что я в городе.
Секретарь Мелитопольского горсовета и глава Мелитопольской РГА выехали в тот момент в Запорожье, а я с командой всех замов и управделами остался в Мелитополе.
- Из Киева были какие-то приказы?
- У нас была постоянная связь с главой Запорожского областной государственной администрации А. Старухом. Это было реагирование на текущую ситуацию, стратегические вопросы не решались. Общался с представителем ВР Украины, руководством Офиса Президента. Но это был больше съем информации. Мне говорили, что есть военные в городе. Я говорил, что их нет. Сказали – вот уже едут. Я сказал, что готов встретить.
- Когда открылись двери и вы увидели оккупантов на пороге?
- Это было 26 февраля. Их был пятеро. Разговор продолжался минут 10-15.
Я был один и они четко по методичке сказали, что тут россия. Встречались в здании Мелитопольской РГА. Они представились сотрудниками российской власти. Сегодня я уже знаю их имена.
Я спросил, что они хотят. Они ответили, что я должен выполнять то, что они скажут.
Я ответил, что я представляю украинское государство и выполняю команды, которые мне поступают по лини ЗОВА, Кабмина и Офиса Президента. Они сказали, что это ненадолго, намекая, что Киев падет. Я сказал, что, как представитель официальной власти Украины намерен продолжать выполнять все функции. Которые нам поручили наши граждане: обеспечивать жизнедеятельность города, помогать социально незащищенным гражданам. Но есть условие – на площади должен быть украинский флаг. Если его не будет – наша команда не будет ничего делать. Никто не ожидал от нас того, что мы будем ставить условия.
Мелитополь не был целью. Им было важно, чтобы в городе не было коллапса. Поэтому они согласились на то, чтобы остался украинский флаг.
Каждый день были митинги и, когда люди выходили группами, они чувствовали себя в безопасности.
МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ – ВРАГИ УКРАИНЫ
- Я с удивлением узнала, что большую роль в вашей жизни сыграла церковь и религия. До того, как все началось вы как-то пересекались с религиозными деятелями? Мелитополь такой религиозный город?
- У нас есть представители всех религий. Увы, сильное влияние имел московский патриархат. И мое личное мнение, это враги Украины. Так как именно монастырь московского патриархата и стал первым приютом для российских военных.
У нас в городе был Межконфессиональный Совет, куда входили батюшки всех церквей. И представители всех конфессий, кроме московского патриархата, выходили на молебны на площадь. И они были движущей силой. Совместный молебен был до середины лета 2022 года. В этом сложно поверить. Но так было. И наши пасторы сделали свою роль.
На мой взгляд, если человек ходит в церковь – это правильно. И, если люди верят, то это речь идет об их внутреннем состоянии.
КОЛЛАБОРАНТЫ ГОТОВИЛИСЬ
- Была ли в Мелитополе уже готова замена власти из числа коллаборантов?
- Была. Они ждали. Все знали кто это. Все знали, что Балицкий – это «консерва». Человек, которого мы «выжигали» из власти с 2014 года. Вся вертикаль нелегальных руководителей – это была вертикаль Балицкого. Он боялся в первые дни выходить. Ему давали задание выйти на площадь и сказать: «Теперь мы за россию. Но он боялся, что его люди разорвут». Ждал пока российская армия пройдет вглубь государства, и тогда он на «белом коне» должен был выехать.
- С сентября вы создавали тероборону. А вы следили за Балицким в момент, когда уже со всех «кранов» лилось о возможном вторжении?
- Этот вопрос меня беспокоит больше, чем кого-либо с 2014 года, когда Балицкий был провокатором и выступал с георгиевской лентой 9 мая. И каждое 9 мая превращалось в страшную дату, так как пророссийские провокаторы устраивали страшное. В те годы уже Балицкий на своем частном телеканале показывал карту Украины без Крыма.
Они хотели захватить Мелитополь в 2014 году. Мы пришли в исполком 28 феврале 2014 года. Наша команда тогда возглавила Мелитополь и получила 3-тысчный пророссийский митинг. Выборы 2014 года и Балицкий становится депутатом ВР Украины. В 2015 году Балицкий сформировал большинство в местном горсовете. С 2015 года поддержка его в Мелитополе скатилась вниз. Государство выбрало европейский путь. Наша команда делала с европейскими партнерами совместные проекты. И люди это видели. Поэтому за 5-6 лет произошла трансформация населения города. Они поняли, что все может быть куда лучше, чем СССР.
И как результат, 3 марта 2014 года был 3-тысячный пророссийский митинг. А в февраляе 2022 года в оккупированном Мелитополе, контролируемом российским войсками, проводились проукраинские митинги. Никто не ждал россию. И ни одного российского митинга не былов Мелитополе.