Редакция РІА-Південь совместно со спецслужбами Украины начинает новый медиа-проект «ЧУЖИЕ». Его участники – российские пленные, которые пришли захватывать Мелитополь, Бердянск, Токмак и другие города Запорожской области.
История Павла Родионова из Архангельска, стрелка 503-го мотострелкового полка с позывным «Жулик», поистине показательна. Она вобрала в себя всю мерзость жизни на болотах и службы во «второй армии мира».
Родители «чужого» - алкоголики. Поэтому рос он в детском доме, в первый раз сел в тюрьму в 14 лет. Всего 6 ходок за кражи и грабежи, общий тюремный «стаж» 16 лет. В тюрьме подцепил «букет» заразы: гепатит, ВИЧ. Выйдя после очередной отсидки в конце 2023-го года, оказался в курортном Бердянске.
«В ноябре через знакомого я был отправлен в город Бердянск Запорожской области к евойному знакомому, тоже военнослужащему. Так как у меня не было ни военного билета, ни прописки, плюс к тому у меня хронические заболевания: гепатит С и ВИЧ, на службу в армии я не попадал. Но это все решилось, взяли другого человека, сдали за меня кровь, анализы, потом подписали бумаги на контракт и с 30 января я стал военнослужащим».
Как видим, и такие персонажи нужны армии рф, чтобы свежим «мясом» забрасывать позиции украинских бойцов. Но, зек оказался ушлым. Умирать ему не хотелось, поэтому предпочел сдаться в плен.
«Проходил штурмовую подготовку на полигоне в поселке Новопетровка Бердянского района. После месяца подготовки меня направили в населенный пункт Работино на штурм. Совместно с 70, 71, 291 полком, с разных набирали по одному человеку и направили в Работино. 14 марта меня отправили на штурм, как старшего группы и еще плюс троих человек от других полков. После обстрела я понял то, что мы оттуда не дойдем, и я решил сдаться в плен. Переночевал в окопе и на следующий день, 15 марта, я сдался в плен украинским военным».
На удивление мудрое решение. Этому «чужому» повезло. Остался в живых. А вот многие из тех, кого посылали на убой, рассказывает оккупант, так и валяются по дорогам и окопам. Ведь, как известно, «узкие своих не бросают».
«Потерь очень много, и двухсотых много, и трехсотых, и тяжелых трехсотых очень много. Когда я пошел на штурм, по дороге валялись также трупы, в окопе тоже была большая куча трупов - 30, 50, может даже больше, не сосчитать, потому что там уже черепа были видны. Было видно, что это наши трупы, потому что на одежде красные повязки. Тогда я понял, что просто нас пустили на мясо, чтобы мы там остались. Бессмысленные задачи были, по рассказам ребят. Я также общался и с командирами взводов, которые оказывались в госпиталепосле очередных штурмов. Они рассказывали, что рота шла, а в итоге после этого штурма 25 осталось в живых вместе с трехсотыми и тяжелыми. Остальные все "200". Смысл этого штурма был вообще неясен.
Они шли на Работино, запрыгнули в один, во второй подвал и остались отрезанные там, к ним не могут доставить ни еду, ни БК, ничего. Они остались тупо в подвал запрыгнули. Из 120 человек сотня "двухсотые". Так же и мне была поставлена задача дойти до этих подвалов, чтобы там закрепиться. До меня ходило групп 5-6, они так же ложились, не доходя до этих подвалов. Смысл вообще в дальнейшем туда пробиваться, если они послали уже столько народу туда и все легли, никто туда не дошел. Не понимаю, зачем вообще было это делать».
«Чужой» говорит, что таких, как он, командиры использовали не только, как штурмовое «мясо», но и как средство обогащения. С каждого «самострела» получали по 1,5 миллиона рублей.
«Делали такие специальные ранения для получения страховой выплаты, 3 миллиона за ранение. Вырезали щиты такие, дырки на мягкие ткани, чтобы жизненно важные органы не повредить, а только мягкие ткани. Кидали гранату, после разрыва гранаты повреждались мягкие ткани, увозили в госпиталь, фиксировалось, что осколочное ранение. Делалась форма 100. После получения 3 миллионов половина отдавалась командиру 23-му с позывным «23-ий».
Пленный русский наемник, как у них заведено, пришел не убивать и захватывать, а просто заработать. И обнаружил, что никаких нацистов в Украине нет. Если не считать самих оккупантов.
«Я сюда пришел вообще просто заработать денег, а отношение к войне вообще нейтральное. Находясь сейчас в плену, в Украине, никаких нацистов я не вижу, относятся тут к руским солдатам гуманно. Если бы здесь были какие-то нацисты, к нам бы было совсем другое отношение. В первую очередь я хотел бы принести извинения и за себя и за русских солдат. Потому что вносят нам туман в глаза, пропаганду эту, якобы тут нацисты. Здесь нацистов нет, такие же люди, которые защищают свою страну и дом. А мы, не понимая этого, лезем на вашу территорию, убивая людей. Мне даже больно за свою страну, что она такая. Я прошу прощения от лица себя и ребят таких же, которые откроют глаза наконец-то и так же попросят прощения у простых украинских граждан».
Похоже, что в украинском плену «чужой русский» чувствует себя, как на курорте: кормят, одевают, не бьют, лечат. В общем, лучшие дни жизни ему обеспечили «нацисты», которых он приехал убивать.
А тем временем мелитопольским любителям рашизма, кто пока еще не сидит, СБУ объявила о подозрении.