Разведчик с позывным "Еврей" прошел ад на земле: он с оторванной ногой 11 суток отбивал штурмы россиян на Мелитопольском направлении.
Эта история произошла в районе Вербового (Мелитопольское направление). Денис с позывным "Еврей" попал на позицию в составе своей роты в Запорожской области бригады оперативного назначения Национальной Гвардии "Кра-Даг". Ребята штурмовики. Должны были отбить бой россиян. Противник делал разведку дронами и беспощадно бил из минометов, артиллерии, а еще использовал газ. Денис потерял побратимов, - своих ближайших друзей - бойцов с позывными: "Донбасс" и "Алабай", получил тяжелое ранение ноги и 11 суток, с турникетом продержался ... на характере. История о силе, вере, и чуде в блиндаже врага, а еще о предательстве и спасении из уст бойца устами бойца в интервью журналисту и автору канала Pressing Сергею Пачеву:
О страхе на войне
Страшно не тогда когда все вокруг разрывается, страшно когда ты только едешь на позицию. Знаешь, что будет штурм. Знаешь, что будет жестокий бой. А еще понимаешь насколько хорошо "укомплектован" абсолютно разным оружием противник. Не стоит недооценивать врага, - это профессиональная армия контрактников, которые хорошо обучены военной тактике. Так вот очень страшно, когда ты с побратимами только подъезжаешь к нужной позиции на бронированной машине, и понимаешь они вас уже видят и уже прицельно бьют по "броне"... и вот этот звук, этот стук по бронированной стали авто... вот тогда страшно. А, когда ты уже в блиндаже, окопе или банально за насыпью и ведешь бой - тогда страха нет, есть задача - "работать по врагу".
Газовая атака в Нью-Йорке
Механика такова - бригады сменяют друг друга за определенное время. Выходят живыми и целыми далеко не все. Наш ротный он - сила! Никогда никого не бросал. Он хорошо знал всегда кто и где расположен, под каким "позывным” работает. Он привозил ребят на штурм, а бригаду других забирал с позиции. Вывозил и 200 - тых. Хотя это очень рискованно, часто практически невозможно, потому как пойдешь за 200-м - сам станешь - 200-м.
Мы должны были пройти слева на соседнюю позицию - отбить штурм на Рим (название позиции), - единственный отход - это была тропа, единственная, - остальные заминированы и из Нью-Йорка (позиция) не выйти.
Мы были мотивированы защитить проход к Риму. И Рим - защищал нашу позицию. Мы как слепые котята, - обстановку не видишь, ведь все вокруг рвется, но по звукам рисуешь себе ситуацию которая происходит. На второй день они нас вычислили - и решили “потушить” газом, это такая страшная зараза. Начинаются слезы, кашель, давит в легких, у нас не было противогазов. И это была роковая ошибка! Почему нам их не выдали - очень большой вопрос, до сих пор без ответа. Расследования этой ситуации тоже не было, почему все решили, что мы абсолютно все 200-е, ведь блиндаж был целым - я также не знаю. Итак, нас "выключили" газом, а если газ попал в блиндаж - там невозможно находиться... это такое состояние, сравнить можно с тем, когда люди из-за пожара прыгают из окон небоскреба, - выдержать это невозможно, так что мы выбежали в наш маленький окопчик. А над нами уже был дрон - нас всех покромсало. Мне оторвало голень на правой ноге. Но это было очень простое ранение, ведь на самом деле многие реально мечтают потерять ногу до голени и поехать домой. А домой хотят все, ведь этот ужас, который творится на линии соприкосновения - это надо быть маньяком чтобы хотеть там оставаться. Это считается - повезло, ведь когда ты реально на линии соприкосновения - ты оттуда приезжаешь или в мешке, или с очень сильными ранениями. Пашу ранило. Моих пацанов "Донбасса" и "Алабая" - убило. Это все произошло за считанные секунды.
Мне удалось закатиться в блиндаж, на инстинктах. Они пытались меня добить сбросили еще одну взрывчатку. Взрыв - и через дым было впечатление, что оно врывается на мне. Но я закатился за угол блиндажа. Там были разложены турникеты - мы об этом позаботились заранее, я потянулся за турникетом - наложил его, потом еще один. Пацаны мои были смертельно ранены. С ними я прожил, еще 11 суток... фактически на них на мертвых. Операторы вражеских дронов решили, что мы погибли. Паша был на улице, - он отключился, он не слышал как я его звал. А потом начал скрипеть и я выдохнул - Паша жив.
Собственно то, что мы были вдвоем - нам и помогло выжить. Паша был лежачий, внутренние органы его не были ранены, я его перебинтовал, наложил бинты эластичные. Я был санитаром для него - он даже пытался вставать, но потом ему стало плохо и он уже не вставал.
Я понимал, что ногу мне ампутируют. Пол ноги висело на волоске она была выгнута в другую сторону - вместе с обувью. Я пытался максимально оказать себе помощь, когда ты на адреналине - ты пытаешься мыслить критически, я взял сменный ствол от пулемета и примотал ногу. Кровь не остановилась. Понял что надо ставить выше турникет.
Предательство
На позиции нас было пятеро. Двое погибших, двое - я и Паша были ранены. И был еще один "побратим" - он был абсолютно невредимым. Вероятно у него был противогаз. Он именно нас на эту позицию и привел. Уже тогда, когда до этого обстрела - раненный наш ротный кричал "помогите" - он наотрез отказался идти вытаскивать его. Когда я раскладывал турникеты, он был против того, чтобы я это делал. Я не понимал почему он так себя вел. Когда нас ранило - он говорил - ну пацаны - вы же сейчас умрете. Он не хотел выходить по рации и сообщать о нас раненых. Уже потом мы с Пашей задумывались - возможно он был "засланным" предателем, ведь когда он ушел ночью, бросив нас ранеными - он забрал две рации с запасными батарейками и тепловизор.
11 суток в аду
Так мы остались с Пашей в этом блиндаже одни. Оба ранены. С температурой, и одной бутылкой воды на двоих. Мы понимали все перспективы: если придет враг - нас расстреляют, ведь это мы берем их в плен, они же чаще просто расстреливают наших ребят. Часто даже со связанными руками.
Вылезти из нашего блиндажа и куда-то ползти - мы не могли не только потому, что были слишком слабы, но и потому, что территория практически круглосуточно простреливалась - нас бы увидели и это просто неизбежная смерть. Я потерял и продолжал терять много крови. Были дни, когда я себя почему-то очень хорошо чувствовал. Тогда я ползал и собирал капли воды дождевой. У нас с Пашей бутылка воды уже закончилась. Очень сушило Наверное "шарашила" температура. Самое страшное - это были галлюцинации. От болевого шока. Все болит, трясет, сердце колотится, крови недостаточно... тогда надо было принимать решение - воевать с этим состоянием, чтобы выжить!
Наверное мы с Пашей впадали то в сон, то теряли сознание и как-то так случилось - я проснулся посмотрел на часы - было 5 часов. Я не понимал - утра или вечера. Темно. И тогда я подумал, что я умер. Я сказал об этом Паше. Он тогда согласился. Мы решили, что мы умерли. И мы в пекле. Рядом наши погибшие побратимы, - их трупы, а еще мыши и крысы.
Но произошел снова удар и по блиндажу как-то отрикошетило, так, что на горе раздвинулись деревянные шпалы и на нас с Павлом начала капать водичка. Мы хватали ее ртом. Тогда поняли - живые! Немного пришли в себя.
Мы все время пытались говорить. Мы даже мечтали - настроили планов о протезировании. Паша говорил мне, что выделит мне у себя на огороде участок, чтобы я смог выращивать что угодно. Я понимал, что даже если мы не выживем - эту историю должны знать, поэтому пытался документировать короткую хронику нашей жизни.
Кожа на моей ноге чернела. Стопа на другой ноге была опухшей... А Паша все переживал, что нам надо отстреливаться и просил меня подать ему пулемет и помочь ему подняться.
Мне становилось хуже. И я серьезно решил умирать. Я переживал за Пашу насобирал ему водички. Сказал, что умру через двое суток. Я даже хотел как-то выползти из блиндажа и лечь так, чтобы стать указателем, - как тот скелет из мультика про "Остров сокровищ", чтобы по мне потом нашли Пашку.
Спасение
Были уже 11 сутки нашего ада в блиндаже. Я заснул обессиленный, вдруг слышу Пашка говорит, что слышит голоса. Мы даже не подумали, что это могут быть наши. Ведь у них явно была информация о том, что здесь находиться может только враг, ведь все считали нас погибшими.
- Сколько вас?
- Нас двое.
- Выходите сдавайтесь.
- Мы ранены.
- Мы сказали свои позывные.
- Ребята начали что-то выяснять.И тут я уже не помню - кто я или Павел сказал - Слава Украине!
Ребята запросили по рации эвакуацию. Слезы радости. Я тогда реально плакал. Но и эвакуация - это не история о том, как тебя осторожно несут или тянут. Выходили мы также под сильным обстрелом. Во время нашей эвакуации фугасной миной 23 летнему бойцу оторвало руку...
Мама - руководитель секты путина
Моя мама не дожила до начала полномасштабного вторжения. Она много лет была лидером одесской группировки - секты, которая верила в путина. Они считали его наставником Божьим, помазанником. Эта секта называлась - Исходус. Они верили, что вся власть должна принадлежать ему.... Я до начала боевой действий не верил в Бога. Но теперь я знаю, - что он есть!
Вещий сон
Тогда в блиндаже мне приснился сон. Я вижу себя на поле боя. Будто стою я на своих двух ногах. И ко мне подходят двое воинов. Они похожи на терминаторов. Они говорят мне - мы будем тебя отсюда забирать. Я тогда так четко почувствовал их запах и услышал как они расправляют крылья ... тогда я видел как они поднимают меня высоко над полем боя ... мне было и страшно от высоты и спокойно одновременно. Тогда я точно понял когда проснулся - мне удастся спастись, кто-то умрет, но не мы!
Выжить ради жены
Когда врачи меня осматривали - спрашивали когда был наложен турникет? Получалось турникет на мне простоял - 240 часов - 11 суток, они не верили, - может 24 часа все уточняли?
На такие боевые задачи я не брал с собой телефон. У меня было доверенное лицо, которое должно было в случае чего сообщить о моей гибели жене. Тогда Ленке позвонили и сказали - "еврей" - 200, - "Алабай" и "Донбасс" тоже. А мы же все были одной компанией, дружили все семьями. Конечно, Лена очень горевала. Записывала мне видео в телеграмм. Плакала… Я потом все это пересматривал. А я думал в том блиндаже - она не заслуживает столько горя, всего полгода назад она потеряла брата. Я хотел выжить ради жены. А Паша ради дочери. Да, у меня тоже есть ребенок - сын, но я знал - он с моей гибелью справится, он мужчина, а вот Лена...
Уже в больнице я попросил у медсестрички телефон и позвонил жене. Сказал нашу фирменную фразу: "Хрю-Хрю"... Лена все поняла... и плакала от счастья!
Я никогда не представлял себя без ног
У меня нет ПТСР ... Когда ты в 40 лет идешь добровольно на войну - ты хорошо понимаешь, что можешь умереть. И каждый твой выход может быть последним. Я допускал, что я могу умереть героем, а вот без ног себя не представлял. А умереть на своей земле не страшно! Украина понад усе!
В больнице мне было очень стыдно просто лежать без дела, я даже просил ребят принести мне запчасти дронов, - чтобы собирать их и быть полезным.
Я часто думал: для чего я выжил? Теперь я четко знаю для чего. Я очень хочу открыть Автошколу для ветеранов в Одессе. Чтобы у ребят, инвалидов войны была возможность научиться водить авто в своем новом состоянии, чтобы они были мобильными и могли жить счастливой жизнью.